заказать тур
на главную
серия - история одного круиза

камское путешествие

Вторая книга из серии «История одного круиза». Несмотря на то, что она написана после «Московской кругосветки», события, описываемые здесь, произошли за полгода до круиза на «Сергее Образцове».

Книга посвящена маршруту «Камское путешествие» из коллекции круизных маршрутов - восьмидневной прогулке на большом четырехпалубном теплоходе «Владимир Маяковский» из Самары в Пермь и обратно.

В центре повествования само путешествие по Каме, переплетенное параллельной историей, посвященной последнему действующему пассажирскому пароходу «Н.В. Гоголь».

Предисловие

Глава 1. А почему, собственно, Кама?

Глава 2. Чудесный город, где стреляют и наливают

Глава 3. Драконьи владения

Глава 4. Ах, Кама, грозных вод твоих просторы

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Послесловие

Камское путешествие


Электронная или печатная версия (формат А5) книги "Камское путешествие":

Объем: 78 стр.
Дата выпуска: 10 мая 2023 г.
Возрастное ограничение: 18+
В магазинах: Wildberries, Ozon, Amazon
Текстовый блок: бумага офсетная 80 г/м2, печать черно-белая
Крепление: клей
Обложка: мягкая
ISBN: 978-5-0060-0287-6

Предисловие

В мае 1910 года Николай Дмитриевич Москвин, будучи директором Сормовских судостроительных заводов акционерного общества «Сормово», подписал приказ о присвоении заводского номера 422 вновь закладываемому пассажирскому пароходу, который призван был стать лучшим для своего времени. В тот день было дано начало большой истории небольшого парохода, продолжающейся и по сей день.

***

Сто одиннадцать лет спустя, в мае 2021 года, в половине седьмого вечера с Ярославского вокзала Москвы отправился пассажирский поезд под номером 116Щ следующий до Архангельска. Среди его пассажиров значилась некая Анастасия Владимировна Сталь, студентка факультета журналистики Нижегородского государственного университета. Для написания диплопной работы на тему «История Сормовского завода» ей нужна была фактура об одном пароходе, который до сих пор был в строю «где-то на Крайнем Севере», как казалось ей. Тем не менее тяга к путешествиям, косвенно послужившая причиной выбора такой темы, не позволяла ей ограничиться поиском информации в интернете.

Начало работы положено, но нужна была живая картинка. Из дипломной работы студентки Сталь А. В.:

«К 1909 году Северное пароходное общество «Котласъ — Архангельскъ — Мурманъ» становится единоличным лидером в жесточайшей конкуренции пароходств, работающих на Северной Двине. Загружая грузовой порт Архангельск идущим на экспорт хлебом, Общество принимает решение об обновлении действующего пассажирского флота, присматриваясь к пароходам Сормовского завода, чьи суда в то время уже успешно эксплуатируются на Волге.
Уже в том же 1909 году Сормовский завод строит первый заказанный северянами пароход «Михаил Криличевский», а годом позже закладывает еще два однотипных судна — пассажирские пароходы «Н. В. Гоголь» и «Генерал Кондратенко». Весной 1911 года представители Северного пароходного общества прибывают на смотр своего заказа, в целях испытаний проводят тестовый «пробег» до Балахны и обратно. Испытания проходят успешно, после чего начинается процесс перегона пароходов на Северную Двину. Для того чтобы пройти через шлюзы Северо-Двинской водной системы, пароходы пришлось сначала «распиливать» на три части, которые позже собирать обратно в Великом Устюге, в Михайловских мастерских того же Северного пароходного общества.
Не дожидаясь наступления зимы, осенью 1911 года пароход «Н. В. Гоголь» отправляется в свою первую пассажирскую навигацию на линии Вологда — Архангельск, а по мере снижения уровня воды на линии Архангельск — Котлас»

В начале седьмого вечера следующего дня Анастасия Владимировна сошла на перрон железнодорожного вокзала Архангельска. На завтра у нее была намечена встреча-экскурсия по пароходу, а сегодняшний день был в ее распоряжении. И так как вечер выдался на удивление непривычно для здешнего мая теплым, девушка решила потратить свободное время на прогулку по городу. В воздухе висел наполняющий жизненной энергией, однозначно интерпретируемый запах начинающейся весны — так пахнет почва, наполненная влагой после дождя, и молодая листва, рвущаяся на солнечный свет из трескающихся почек.

— Но здесь добавляется еще что-то, еще какой-то запах, — с сомнением прошептала Настя, вдохнув полной грудью, — северная весна пахнет однозначно по-другому.

Стараясь сопоставить свои ощущения и найти в памяти предмет, который мог бы добавлять этот отличительный запах свежести (некий фрукт, как казалось Насте, который она точно знает, но наотрез не может вспомнить), девушка прошла мимо здания Морского вокзала и засмотрелась на ансамбль Михаило-Архангельского кафедрального собора.

Было практически безветренно, но это на берегу, ближе к земле. Выше в небе нет-нет да и перемещались небольшие порции воздуха, о чем каждый раз докладывал вздрагивающий вымпел на грот-мачте парусника «Седов», стоящего в эти дни на рейде Архангельска. Матрос, несущий вахту, тоже распознал в воздухе знакомый дух. Он улыбнулся и невольно посмотрел в сторону северо-запада. Так мог пахнуть только Северный океан, просыпающийся после долгой зимы.

Эта «свежесть», которую почувствовали молодые люди, была дыханием могучей и суровой ледяной силы, которая одних пугает своей бесконечностью, других, наоборот, пленяет и влюбляет в себя, заставляя, вдохнув ее однажды, полюбить эти края навсегда.

Матрос зажмурился, предвкушая предстоящий поход, а Настя продолжила вспоминать подходящий фрукт. 

Глава 1. А, почему, собственно, Кама?

На Каме я впервые побывал теперь уже в далеком 1991 году. Получается, 30 лет назад?! Можно сказать, что в другой жизни. Однозначно настала пора оживить воспоминания.

***

Одному путешествовать неинтересно, хочется делить эмоции и получать впечатления еще с кем-то, обсуждать и вспоминать увиденное, добавляя детали и нюансы, упущенные одним, но замеченные другим. В этом плане мне, считаю, безумно повезло — моя супруга охвачена той же страстью к речным круизам, что и я. А может быть, даже больше. По крайней мере, если меня в первую очередь интересует продукт в виде интересного и нового маршрута, то она фанат процесса — готова просто плыть, даже неважно куда. По этой причине путешествуем мы всегда вдвоем.

Предыдущий совместный круизный опыт, накопленный к этому времени, насчитывал уже несколько маршрутов, но все они пролегали либо по Волге, либо по северным акваториям в сторону Санкт-Петербурга, и ни один из них не захватывал ближайшие к Саратову судоходные реки. Осенью 2021 года весьма удачно складывались подходящие условия отправиться в короткий рейс, и я решил обязательно воспользоваться открывающейся возможностью насладиться новым маршрутом.

Ока отпадала как минимум до будущего мая (были большие планы на «Московскую кругосветку»), так что оставались Дон и Кама. На Дону в сентябре можно было бы постараться продлить лето, погода там в это время очень для этого подходящая, но его величество случай вывел меня на большой четырехпалубный теплоход «Владимир Маяковский», который отправлялся круговым рейсом из Самары в Пермь. Что же, значит, в этом году идем на Каму.
Даже любопытно попасть на осеннюю Каму.

Круиз, а точнее поездка, в Пермь в 1991 была самым нашим экстравагантным путешествием в моей практике круизера. Причем сразу во всех отношениях: теплоходы (тогда мы умудрились проплыть сразу на двух), условия проживания, железнодорожный трансфер, вклинившийся в речной размеренный ритм. Но самое главное, прошедшие в августе того года известные политические события привели к тому, что уплывали мы из Саратова в одной стране, а возвращались уже в другой. Но это большая и насыщенная событиями тема для другого рассказа. Здесь же я хочу сказать, что Кама и Пермь тех лет и они же 2021 года «выпуска», это абсолютно разные реальности, и тем интереснее было бы увидеть произошедшие изменения.

Отправляться в круиз нам предстояло из Самары. Вообще, нашим соседям повезло в этом плане намного больше, чем Саратову: теплоходов отсюда отправляется в разы больше. Возможно, что длительность рейсов с отправлением из Самары получается оптимальной в разных направлениях: в десятидневный формат можно уложиться, отправившись и в Астрахань, и в Пермь, и в Москву.

Из нескольких поездов, готовых «домчать» нас из Саратова до смежного областного центра, мы выбрали ночной, прибывающий в Самару двумя часами позже полудня. Если бы не часовая стоянка на полустанке после Сызрани, слово «домчать» можно было бы писать без кавычек, но с этим вынужденным простоем железнодорожное путешествие заметно удлиняется. Осенью еще ничего, а вот летом, когда кондиционеры на остановке выключаются, ожидание становится очень утомительным.

Так или иначе, неспешным ходом, за девять часов поезд докатил-таки нас до космической столицы России. Город встретил нас стесняющимся прохожих дождичком, тяжелым небом и чуть ли не морозным воздухом. «Яндекс Погода» рисовала на всю неделю сплошную тоску, но, честно говоря, я уже перестал слепо доверять ее прогнозам. Врет она порядочно.

Самарская программа первого дня круиза была расписана у нас по часам. Времени между прибытием поезда и стандартным вечерним отправлением теплохода вполне хватает, чтобы, совершив небольшой сорокаминутный променад, встряхнуть тело после железнодорожного ленивого лежания в вагоне, вследствие чего проголодаться, и, что абсолютно естественно и логично, вкусно и размеренно пообедать в ресторане с видом на волжские просторы. После чего в довольном и умиротворенном состоянии духа совершить еще одну неспешную прогулку по набережной к теплоходу.

Так мы поступили и в этот раз. Спортивная улица довела нас до Никитинской площади, где мы пересекли сквер и вышли на улицу Маяковского. А здесь уж прямо и прямо, никуда не сворачивая. Как только мы пересекли Волжский проспект, слева открылась взору и промежуточная цель — ресторан для обеда. Название я опущу, но определить по карте, что это за точка, труда не составит.

Вот уж приятное во всех отношениях место, доложу я вам. А какое тут «Кальцоне»! Правда, я больше его нигде не пробовал, но здешние повара — мастера своего дела. В мой стандартный обед традиционно входят салат «Цезарь» с цыпленком, двойная порция «Кальцоне» и бокал светлого. Да!

Подобный обед перезагружает окружающую реальность из стадии «ожидание» в стадию «предвкушение». Вообще, этот ресторанчик служит некой буферной зоной: входишь в него еще из рабочих будней, а выходишь в начавшийся отпуск. Метаморфоза ощущается буквально физически.

После такого жизнеутверждающего перекуса предстоящая прогулка по набережной Самары до речного вокзала была просто необходимой. Не побоюсь высказать свое мнение — в Самаре одна из самых красивых набережных в Поволжье, по крайней мере, пешеходная ее часть. Широченная, со множеством ярусов и самостоятельных променадов, она настоящий бальзам на душу для любителей бывать на свежем воздухе. К тому же просторные прогулочные зоны обустроены островками для отдыха и интересными инсталляциями, с которыми получаются запоминающиеся и колоритные фотографии. Предположу, что у многих самарцев и гостей города есть фотографии с товарищем Суховым и скульптурной визуализацией картины Ильи Репина «Бурлаки на Волге».

Пройти мимо и не сфотографироваться действительно сложно: мы в очередной раз запечатлели себя на память.

Сентябрьский вечер рано погружается в сумерки. Дополнительно этому поспособствовало и сегодняшнее самарское небо, загруженное усталыми низкими тучами. Но зато включились фонари, и в их свете набережная заиграла по-особенному, почти что сказочно.

Здание гостиницы «Россия», возвышающееся над комплексом речного вокзала, становится видимым издалека. А чуть правее него — массивные швартовочные конструкции причальной стенки. Рядом с ними я разглядел и большой пассажирский теплоход. Не иначе, наш «Владимир Маяковский». Новый теплоход нового для меня пермского круизного оператора. Будет любопытно обнаружить какие-нибудь их фирменные «фишки». Кстати, первой такой «фишкой» выступало само расписание рейса.

Маршрут, которым нам предстояло пройти, круговой в прямом смысле этого слова. Круиз построен таким образом, что в каждом городе на маршруте есть возможность посадки и высадки пассажиров. Большая часть пассажиров, безусловно, идет из Перми, но и сегодня в самарском порту перед посадочным трапом на регистрацию собралась длинная очередь речных путешественников. По моим скромным подсчетам, около сотни пассажиров вместе с нами ожидали посадку. И, думаю, не сильно ошибусь, если предположу, что добрая их часть не самарцы.

Чем ближе час отправления, тем медленнее течет время — это обязательный и самый стабильный парадокс дня отправления. Мы подошли за час до отправления, как раз к моменту начала регистрации, но те полчаса, которые мы провели в очереди, длились бесконечно. Но и они наконец-то закончились, и … Вот он — самый волнительный момент круиза — первый шаг через борт. Регистрация на ресепшн, быстрый инструктаж по ресторанному обслуживанию, получение ключей. И заселение в каюту.

Дверь теплохода — это портал в отдельный и каждый раз новый мир. Неповторимый мир речного круиза. Даже среди судов одного проекта нет двух одинаковых. Каждый теплоход уникален чем-то своим. Начиная с имени теплохода и заканчивая харизмой круизной команды, все это формирует единственную в своем роде атмосферу и, пойду дальше, создает уникальный дух корабля. И этот дух пронизывает нового туриста с первым вдохом внутри после посадки. Прекрасные ощущения!

Еще более прекрасными они стали после заселения в каюту. Двухместная двухъярусная на шлюпочной палубе радушно встретила нас уютным теплом после ставшего заметно прохладнее самарского вечера. Впереди нас еще ждал ужин, что было идеальным и совершенно не лишним продолжением вечера: пеший поход по набережной и превратившийся из сентябрьского в ноябрьский вечер сделали свое дело — энергии от обеда практически не осталось.

Но сначала отправление! В семь вечера по Москве, читай в восемь по-здешнему, теплоход «Владимир Маяковский» включил боковые двигатели, оттолкнулся от причальной стенки самарской пристани и отправился в рейс. Наш круиз «Камское путешествие» начался!

Ну, что же, встречай нас, Кама! Мы идем!

***

Вернувшись через несколько дней из Архангельска, Анастасия Сталь привезла в родной Нижний Новгород большой объем материалов для дипломной работы и некоторую переоценку своих взглядов на жизнь. И если первое давало здоровую уверенность в успешном окончании обучения, то второе внушало некую тревогу за будущее.

Но разобраться в причинах своих новых ощущений она так быстро не могла. С одной стороны, ее журналистские планы плотно ассоциировались с нижегородчиной, с другой стороны, это тянущее и непонятное желание снова оказаться на Севере не отпускало ее.

Тем не менее жизнь продолжалась. Защитив с отличием диплом, она устроилась в местный региональный новостной интернет-портал, но проработала там недолго. Ей становилось тесно в масштабах региона, и волею случая спустя полгода она попала в Нижегородский туристско-информационный центр.

Работая над медийным сопровождением туристических маршрутов не только по Нижегородской области, но и по другим регионам центральной России, она обзавелась достаточным числом контактов, в том числе и в круизной сфере.

Пришедшая ей в мае абсолютно спонтанно идея сходить круизом на архангельском пароходе-легенде «Н. В. Гоголь» летом не реализовалась: новая работа и служебный ритм не позволили девушке выбраться даже на несколько дней. Зато ближе к концу лета коллеги по туристической сфере предложили ей отправиться в короткое путешествие по Волге и Каме. Маршрут путешествия совпадал с тематикой рабочего процесса, отчего вырваться в отпуск-командировку не составило большого труда. Тем более что эта поездка на самом деле выглядела больше похожей на командировку: по возвращении она обязалась подготовить развернутый обзорный материал по круизному продукту для Центра.

И вот, 17 сентября, собрав небольшой чемодан в дорогу, начинающая журналистка Анастасия Сталь вылетела местным авиарейсом из Нижнего Новгорода в Самару. Сам полет занял полтора часа, но вместе с такси и дорогой до речного вокзала она добралась ближе к четырем часам дня.

— Ах! — вырвалось у Насти, когда она увидела большой белый теплоход с симпатичными, будто вышитыми узорами на борту. «Владимир Маяковский» уже к тому времени пришвартовался у самарского причала. Рядом с ним на пристани наблюдался некоторый переполох: те туристы, которые продолжали круиз, сбивались в группы для отправления на экскурсии, а между ними просачивались с разноцветными чемоданами те, для которых круиз прямо сейчас уже завершился.

До объявления посадки на борт было еще много времени, но Анастасия Владимировна своим природным очарованием и непосредственностью молодости убедила команду разрешить ей оставить багаж на теплоходе, а сама отправилась на знакомство с Самарой. Еще в офисе ей советовали прогуляться по местной набережной. Так она и поступила.

Собственно, только по ней у нее и получилось пройтись. Через каждые сто метров ее поджидали очередные фотолокации, которые просто обязаны были оказаться в ее портфолио. Много времени она провела вокруг фонтанной композиции «Парус» и расположившихся недалеко «бурлаков»: никак не было прохожих, которые смогут сфотографировать ее в перспективе. «Товарища Сухова» она не знала, но уж больно колоритной была его фигура, и она просто обязана была сделать с ним совместный портрет. Здесь выручила всегда находящаяся в сумочке селфи-палка.

Несмотря на то что силы потихоньку кончались, настроение у девушки поднималось. Не сказать, что погода радовала, скорее, напротив, становилось совсем уж как-то по-осеннему, но какой-то внутренний эмоциональный подъем сопровождал ее по мере приближения вечера.

Изрядно проголодавшаяся она добралась-таки до большого трехэтажного с тонированными окнами ресторанчика. Он показался ей более чем надежным местом, чтобы пообедать. Не знакомая с местным меню, но заинтригованная названиями, она сделала заказ с размахом, взяв себе брускетту с креветками на закуску, клэм-чаудер с воздушной фокаччей и пасту «Карбонара». Время было на ее стороне, уходить из этого теплого и уютного места не хотелось, отчего она собиралась пробыть тут вплоть до того момента, когда можно будет отправляться обратно на вокзал на регистрацию и посадку на теплоход.

Не спеша наслаждаясь обедом и одновременно смотря фотографии в телефоне, она наткнулась на фотографию архангельского парохода «Н. В. Гоголь». Взгляд подсознательно остановил руку от перемотки галереи, а в памяти тут же стали воскрешаться воспоминания.

Весь второй день той своей дипломной поездки был посвящен пароходу. Чем больше она узнавала про него, тем больше менялось ее представление о тогдашней роли пассажирского судна.

Из дипломной работы студентки Сталь А. В.:

«Изначальная проектная вместимость парохода насчитывала 695 человек самого разного статуса и сословия. Для пассажиров 1 и 2 класса предусматривалась не только библиотека с большой подборкой книг, но и ванная, и постельное белье. Только пассажиры этих классов допускались на верхнюю палубу, а для вызова горничной или официанта были предусмотрены специальные звонки.

Но этим же пароходом пользовались и пассажиры 3 класса и так называемые палубные пассажиры, путешествующие, сидя на березовых дровах, сложенных на нижней палубе. Для таких, самых простых путников на пароходе имелись два медных бака с кипяченой водой, подогреваемые паром. К бакам были прикомандированы специальные матросы, которые следили, чтобы те всегда были наполнены водой, и начищали их до ярко-красного света.

Плюс к этому «Н. В. Гоголь» вез и вовсе экзотических пассажиров на корме главной палубы под навесом — крестьянских коров, лошадей и поросят».

Девушка сначала улыбнулась, представив этот «живой уголок», но потом немного поморщилась:

— Не представляю, какой тут стоял «аромат», — прокомментировала она тогда слова экскурсовода.

— А как иначе, — подхватил гид, — река обеспечивала максимально быстрое перемещение, а навигация здесь была еще какая оживленная. Промышленники из Северного пароходного старались обеспечить передвижение всем, кто готов был его оплатить, даже с таким «багажом».

Улыбка, навеянная воспоминаниями, снова появилась на лице Насти.

На теплоход девушка отправилась на такси. Ехать было совсем ничего, и уже вскоре она стояла в очереди на посадку, с любопытством изучая пассажиров. Публика собралась самая разномастная — от дошколят до пенсионеров. О чем-то негромко переговариваясь, вся очередь создавала достаточно ощутимый звуковой фон, часто нарушаемый чьим-то громким смехом.

Наконец объявили начало посадки, и вся очередь пришла в движение. Регистрационная команда работала по отработанному алгоритму, отчего дело спорилось быстро, и с нетерпением ожидающие посадки туристы один за другим проскальзывали по трапу внутрь судна. Минут через двадцать и у Насти еще раз, уже официально, сверили посадочный талон с паспортом и запустили к стойке регистрации. Еще через пару минут она обзавелась ключами от каюты и отправилась заселяться. Молодой матрос вызвался помочь донести чемодан, и девушка с благодарностью воспользовалась его предложением.

Одноместная каюта оказалась небольшой, уютной и функциональной. Стол, чтобы писать есть, кровать, чтобы спать, тоже есть. Плюс персональный санузел и холодильник.

— Прекрасно! — вырвалось у Насти после того, как она огляделась, — и спасибо доброму человеку, кто включил отопление!

Каютный кондиционер работал на обогрев, отчего в каюте было расслабляюще тепло. После того как на улице неожиданно похолодало, здесь, в момент согревшись и скинув с себя теплую куртку (неотъемлемую часть любого круиза, даже июльского, как научили ее опытные круизеры), тело почувствовало приятную заботу.

До отправления, а с ним и до ужина, оставалось еще немного времени, и Настя предпочла потратить его с пользой и разложить вещи. На палубу она решила до ужина не выходить, но сразу после отправления направилась на поиски ресторана.

При регистрации ее определили за шестиместный столик, расположенный у внутренней стенки зала. По всей видимости, пассажиры изрядно замерзли на улице, потому что ресторан заполнился практически моментально. После того как пассажиры окончательно расселись по своим местам, стоящие наготове официанты принялись за работу.

Рассадка подразумевалась по трое человек напротив друг друга. Когда Настя подошла к столику, четыре места, по два друг напротив друга, были заняты двумя парами приблизительно одного возраста. Поздоровавшись, девушка интуитивно села по ходу движения судна. Шестое место пока оставалось свободным.

— Денис, Ирина, — произнес мужчина, сидящий напротив, представляя себя и свою супругу.

— Сергей, Ольга, — ответил сосед справа, а его спутница еле заметно кивнула.

— Настя, — приняв эстафету последней, в свою очередь представилась девушка, — очень приятно.

Традиционное знакомство не заняло много времени, и небольшая компания принялась за ужин. 

Глава 2. Чудесный город, где стреляют и наливают

Летние рассветы наступают очень рано, даря непередаваемые по красоте пейзажи. Воздух в эти часы еще свеж и бодр после ночной прохлады, отчего удивительно прозрачен.

***

Я поймал себя на мысли, что во время круиза не люблю долго спать на теплоходе. Да, это необходимый процесс, но одновременно — колоссальная потеря времени. Сколько интересного остается за бортом теплохода неувиденным, пока пассажиры мирно дремлют в своих каютах.

Утро нового дня встретило нас сильным и резким ветром. Своим мощным порывистым дыханием он играючи просто сдувал с палубы. По Волге бежали барашки, а неутомимый воздушный «трудяга» срывал с них пенные шапки, и даже на шлюпочной палубе гуляющие, коих было немного, могли ощутить на своих лицах брызги воды.

Тем временем «Маяковский» на всех парах подходил к Ульяновску, пассажиры, вооруженные дальнозоркостью собственного зрения, уже наверняка смогли бы разглядеть на горизонте хорошо узнаваемый венец гостиницы «Венец».

Волга, разливающаяся здесь на многие километры, позволяла волне разогнаться достаточно, чтобы даже такой большой теплоход, как наш, почувствовал легкое покачивание. И тем интереснее было находиться на палубе. Так было и сегодня.

По обыкновению, я встал задолго до завтрака и вышел на борт теплохода. Река разгулялась волнами всевозможных размеров, но судно терпеливо и старательно крушило своим острым носом всю их мощь. Разбиваясь, они огрызались миллионами брызг, освежающими корпус судна вплоть до самых мачт. Ветер подхватывал эту водяную пыль и нес вдоль палуб до самой кормы, ища «жертву», на которую можно было бы ее сбросить. Желательно сразу за воротник.
С другой стороны, такой сильный ветер сделал свое главное дело — разогнал тучи. Сегодня небо над Волгой не в пример вчерашней тоске. Редкие облачка еще оставались, но они уже были не в состоянии помешать поднимающемуся солнышку подарить земле в середине сентября еще один теплый денек.

В Ульяновске у нас была намечена полноценная остановка, правда, время на нее отвели в самую рань. Стоянка значилась технической, выход на берег не планировался, но что-то мне подсказывало, что те полчаса, которые «Маяковский» должен был простоять скованным швартовыми у городского вокзала, могли быть отведены на высадку и посадку туристов, выбравших Ульяновск в качестве порта отправления или прибытия.

До завтрака время есть, настроение, как и погода, прекрасное. Плюс в перспективе приближающийся встречным курсом город. Разве мог я уйти внутрь? Ответ отрицательный, я решил оставаться на палубе вплоть до завтрака.

Я прогуливался по палубе, подталкиваемый в спину порывом ветра, и неожиданно всплыли в памяти воспоминания: где-то в этой же акватории много лет назад я повстречал последний волжский пароход «Память Азина». Мы точно также подходили к Ульяновску и точно также были на четырехпалубном теплоходе. Миниатюрный, почти игрушечный, по сравнению с нами, пароходик важно и серьезно пропыхтел тогда встречным курсом и быстро скрылся из виду.

Удивительно порой повторяются в жизни какие-то мгновения. Почему я вспомнил именно этот момент? Иногда не захочешь, а поверишь теории, что в нашей памяти сохраняется буквально все, каждая секунда жизни. И мозг в той или иной ситуации может достать из своих закромов абсолютно любое мгновение. Непонятно, правда, что именно выступает спусковым механизмом, запускающим процесс вспоминания. У меня на этот счет есть два соображения.

Первое из области научной фантастики. Если принять за основу спиральную форму развития истории, то, чтобы такая временная спираль не разжималась подобно пружине, ее витки должны быть чем-то сцеплены. Для визуализации предположения допустим, что такой сцепкой выступает некая гигантская булавка. И в тех местах, где витки друг над другом сшиваются подобным образом, возникают вот такие вот парадоксы времени.

Второе, на мой взгляд, более реалистичное. Я все больше становлюсь уверен, что человечество обладает способностью к телепатии, только мы, за самым редчайшим исключением некоторых индивидуумов, не понимаем и не осознаем, как и когда это работает. Именно в этом своем предположении минуту спустя я и смог еще раз убедиться.

На очередном круге по средней палубе, размышляя об особенностях памяти, я задержался на корме. Захотелось немного постоять в безветренном месте, тем более свободном в это время от курильщиков. Неожиданно с другого борта сюда же вышла наша соседка по ресторану. Мы узнали друг друга и поздоровались. Было видно, что она тоже хотела тут задержаться, видимо, немного замерзнув на продуваемом борту палубы.

— Не спится? — спросил я, ощущая необходимость дежурного вежливого диалога.
— Да, что-то проснулась ни свет ни заря, — поддержала беседу спутница, — первая ночь на теплоходе. Наверное, адаптируюсь.
— Так и есть. Хотя правильно сделали, что выбрались на воздух. Здесь лучше, чем в каюте.
— Только что-то холодно, — поежилась Настя, так кажется она нам представилась вчера вечером.
— Да, погода на воде совсем не такая, как на берегу. Тут без теплой куртки не обойтись. Ну как впечатления? — накинулся я с вопросом. — Интересно узнать мнение человека, первый раз ступившего на борт. Я уже позабыл, каково это.
— Классно. Хотя я все же не в первый раз. Весной мне пришлось бывать на пароходе, — выдала спутница.

При слове «пароход» я вздрогнул. Сначала было вспомнил про гигантскую булавку. Как? Как это происходит? Тридцать лет назад я встретил здесь пароход, минуту назад, оказавшись снова в этих местах, я мысленно вспомнил про ту встречу (хотя до этого дня даже не возьмусь утверждать, когда последний раз именно пароход всплывал в памяти). А вот сейчас абсолютно посторонний человек неожиданно заводит речь про… пароход.  

— Пароход? — искренне удивился я. — А поподробнее можете рассказать. Не знаю, как это объяснить, я тоже несколько минут назад подумал про пароход, вспомнил, что когда-то встречал его в этих краях.

— Да, конечно, — обрадовалась девушка. Журналистка, плывущая в одноместной каюте, испытывала явную нехватку общения.

Она с увлечением принялась рассказывать о своей майской поездке в Архангельск. Про историю Сормовского пароходостроения, конкретно про «Гоголя», про каюты, про пассажиров, в том числе про четвероногих. Но что больше всего поразило девушку, так это машинное отделение парохода, которое на девяносто процентов сохранилось в первозданном виде. Ей показали в работе паровую машину, паровые котлы, паровые насосы и другие механизмы, установленные на пароходе с 1911 года и безукоризненно работающие по настоящее время.

В какой-то момент она достала смартфон со словами:

— Вот. Я сейчас вам процитирую, там так «кучеряво» написано, что мне самой не повторить. Вот, нашла, слушайте.

Из дипломной работы студентки Сталь А. В.:

«Прибывшие пароходы построены по последнему слову техники того времени. Пар вырабатывается двумя огнетрубными пролетными паровыми котлами, работающими на березовых дровах, коих нужно по 40 кубометров в сутки. Главные паровые машины тройного расширения собственного производства Сормовского завода снабжены золотниковым приводом Джоя. Работая на бортовые гребные колеса, машина может развивать мощность до 500 лошадиных сил.

А двухпалубная белоснежная надстройка придает пароходу особенную красоту и величие, вызывая у всякого, видевшего пароход с берега, неистовое желание стать его пассажиром.

В последующем капитаны, работающие на “Н. В. Гоголе”, отмечают на удивление удачную конструкцию парохода, в которой удалось очень гармонично совместить маневренность, устойчивость, достаточную простоту в управлении, а также надежность и экономичность в эксплуатации».

Настино повествование прервалось объявлением по радиоузлу с приглашением на завтрак, который как-то совсем вылетел из головы. Перебивать ее увлеченный рассказ абсолютно не хотелось, видно было, что эта тема ей крайне интересна. Услышав объявление, она прервалась, засмущалась, а затем рассмеялась:

— Простите, пожалуйста! Я вас тут совсем заболтала. Надо было меня остановить, говорить я та еще мастерица.

— Что вы, мне было весьма интересно. Я, кстати, тоже знаю про этот пароход, и даже в планах однажды пройти на нем круизом, но впервые встречаю человека, который на нем уже бывал. Так что, я слушал вас с огромным удовольствием.

— Но надо идти завтракать.

— Обязательно.

У меня же зазвонил телефон. Ирина предупреждала, что идет в ресторан, и, если мне нужно в каюту, предлагала встретиться в холле и передать мне ключ. Договорились увидеться сразу за столом.

Кстати, о питании. Вчерашний ужин удался на славу, накормили нас отменно. Традиционно для длинного круиза со второго дня пути питание проходит по заказной системе: из нескольких предложений можно выбрать два блюда на завтрак, одно первое, одно горячее и салат на обед, одно горячее и десерт на ужин. Возможно, оформление блюд и отличалось некоторой простотой относительно ресторанов столичных операторов, но, с другой стороны, меню радовало разнообразием и обещало, как принято в круизной индустрии, быть вкусным и питательным. Хотя, бесспорно, вкусно и изысканно лучше, чем просто вкусно.

Я уже не раз отмечал, что ресторан на пассажирском теплоходе — это отдельный самостоятельный сегмент круиза. Вкупе с экскурсионной и культурной программой на борту он создает ту самую особую атмосферу именно круизного отдыха. Причем я бы даже сказал больше: именно ресторан играет главную скрипку в этом трио, так как без последних двух обойтись все же можно, а вот без ресторана никак. Да, однозначно, ресторан главный!

Да что там говорить. Многие туристы идут в круиз из-за ресторанного питания. Именно отсутствием необходимости ежедневной готовки достигается максимальный эффект «оторванности» от повседневного быта. А отпуск тогда особенно незабываем, когда получается максимально сменить обстановку.

***

Мне показалось, что Ульяновск не изменился с момента моего последнего посещения в девяностых. Не знаю, как подобное возможно, но сложилось именно такое ощущение. Полагаю, отчасти оттого, что самого города с причала не видно, он остается высоко на горе, скрытым от глаз речных путешественников зеленью деревьев. Пассажирам судов достается лишь унылая картина порта, а там и в самом деле меняться нечему.

Короткая остановка закончилась быстро. «Маяковский» постоял полчаса у причала, дав время для оживленной и эмоциональной беседы команды с экипажем стоящего рядом буксира, после чего оперативно забрал швартовы и отправился дальше в путь. Несколькими минутами спустя нам снова предстояло пройти под Императорским мостом… каждый раз что-то ёкает где-то внутри в этот момент.

Волга, превращаясь чуть выше Ульяновска по течению в Куйбышевское водохранилище, просто необъятна. Широта водной глади огромна, и при хорошем ветре, какой разгулялся в этих краях сегодня, здесь запросто может разыграться настоящий мини-шторм. Конечно, это не морской шторм, но гонимое волнение вполне может заставить даже такого четырехпалубного гиганта-теплохода, как «Владимир Маяковский», ощутить легкое потряхивание.

Так оно этим утром, собственно, и произошло. Ветер все-таки добился своего: загнал всех последних, самых стойких палубных гуляк внутрь. Я тоже решил ретироваться с открытого пространства, чтобы ненароком меня там не продуло, и расквартировался в панорамном баре в носу шлюпочной палубы. Погода способствовала взять себе для настроения какой-нибудь горячий напиток, выбор был сделан в пользу бокала глинтвейна.

Рассказ Насти про пароход меня раззадорил, и я залез на сайт туроператора посмотреть расписание круизов по Северной Двине на следующий год. Информации пока, правда, еще не было, новый сезон был еще в разработке. Но на заметку себе я этот вариант отложил. Несмотря на свой возраст, «Н. В. Гоголь» сегодня выступает в качестве полноценного круизного судна. В расписании есть короткие двухчасовые прогулки, небольшие девятичасовые походы и самые что ни на есть настоящие, пусть и короткие, четырехдневные круизы. Конечно же, паровые котлы уже не топят дровами (они переведены на мазут), и пассажиров уже не делят на классы. Все каюты и общие зоны отремонтированы, их интерьер изменен с целью повышения комфорта путешествующих туристов. Проектная пассажировместимость значительно снижена — сегодня судно берет 54 пассажира, располагающихся в 26 каютах. Большинство кают двухместные, снабженные умывальниками с горячей и холодной водой, как и два люкса, в которых, помимо всего прочего, установлены и индивидуальные санузлы.

Пробежав глазами анонс, я поймал себя на мысли, что идея пройти круизом на настоящем пароходе меня реально зацепила.

После сегодняшнего обеда нас ждала первая остановка на маршруте — населенный пункт Тетюши. Город обещал быть небольшим, но интересным. К тому же это было новое место, где мне до сих пор бывать еще не доводилось.

В половине первого дня теплоход «Владимир Маяковский», грациозно развернувшись через левый борт, причалил к небольшой пристани, обозначенной скромным баннером с названием города. И сразу же по прибытии нас ожидал первый сюрприз: всех пригласили на правый борт теплохода наблюдать за театрализованным приветствием любознательных гостей Тетюшей.

Слушайте, это действительно получился настоящий спектакль, костюмированное музыкально-танцевальное представление в ретроспективе, рассказывающее историю города. С огромной натяжкой можно провести некоторую параллель с Мышкиным, но тамошнее действо рассчитано преимущественно на детвору. Здешнее же, напротив, заточено больше под взрослую аудиторию. И, по сравнению с Мышкиным, Тетюшинский размах граничит с настоящим шоу с танцами, песнями и разнообразными костюмами.

Под громогласные аплодисменты пассажиров «Маяковского» актеры завершили представление и разделились на две группы: одна, погрузившись в автобус, уехала в город сразу, а вторая, экипированная под стрельцов, собиралась сопровождать нас в обзорной экскурсии по Тетюшам, планируя разыгрывать дополнительные сценки на остановках по ходу движения групп.

Забегая вперед, возможно выдам спойлер, но скажу, что, будучи с круизом в этом городе, обязательно берите экскурсию: будет интересно и увлекательно.

Попасть с пристани в Тетюши можно двумя путями: пешком по длинной-длинной деревянной лестнице, убегающей ввысь по крутому берегу, или по дороге на каком-нибудь автомобиле, в нашем случае это были экскурсионные автобусы. Прежде чем продолжу рассказ о городе, скажу несколько слов о местном береге Волги.

Во-первых, самих Тетюшей с Волги не видно. Повторяется ситуация с Ульяновском, только в более радикальном варианте: о населенном пункте, находящемся где-то неподалеку, напоминают лишь плавучая пристань, крутая лестница, уходящая куда-то вверх, и некое строение на горе, имитирующее подобие древней смотровой башни (чуть позднее выяснилось, что именно таковой башней это строение и было).

Во-вторых, рисунок берега здесь очень экзотический, если не сказать экстравагантный. Склон, подмываемый волжскими волнами, как и во многих других местах, оползневый, а срез обнажившейся породы открывается взору очень причудливым рисунком. В общем, мимо, не обратив внимания, вы не проплывете.

На экскурсию поехало абсолютное большинство пассажиров «Маяковского»: четыре автобуса, полностью заполненные, натужно урча двигателями, поползли вверх по дороге. А последующие два часа принесли истинное удовольствие и создали прекрасный эмоциональный настрой. Мы объехали все значимые места Тетюшей, что трепетно и с душой подготовлены местными энтузиастами для знакомства туристов с городом.

Не раскрывая всех нюансов экскурсионного маршрута, укажу лишь основные локации. Мы побывали на той самой смотровой башне, откуда открывается поистине шикарный обзор на всю доступную взгляду акваторию Волги. Помимо познавательного рассказа и короткого костюмированного представления, те самые «стрельцы» с берега устроили для пассажиров теплохода мастер-класс по прицельной стрельбе из лука. Ирина, как истинный любитель и ценитель пальбы из всевозможного оружия, в стороне не осталась и, нисколько не сомневался в этом, второй стрелой точно поразила мишень ко всеобщей радости импровизированных тренеров и других участников стихийного турнира. Оказывается, жена и из арбалета стрелять умеет. Не устаю открывать в ней все новые способности.

Показали нам и известный памятник местному рекордному улову — огромной, почти с тонну весом, белуге, реально выловленной в здешних местах в 1921 году. Памятник, насколько я понял, выполнен в натуральную величину рыбины, а раз так, то вытянуть такую громадину из реки на берег было взаправду настоящим подвигом. Жаль, времени не хватило попасть в сам музей белуги. По информации от гида, там было бы весьма любопытно и познавательно.

Зато мы попали в музей краеведения. Опять же после небольшого приветственного мини-спектакля встретил и повел нас внутрь реальный потомок местного купца первой гильдии Серебрякова, в имении которого этот музей и расположился. Очень колоритный персонаж, надо признать, провел такую же колоритную экскурсию-повесть об истории здешних мест, фактах, событиях и легендах из жизни города и его жителей. В довершение увлекательного повествования для экскурсантов устроили настоящую дегустацию великолепной наливки, изготовленной по местному рецепту. Скажите, ну, в каком еще музее наливают? Нигде не встречал. А тут, пожалуйста, и наливочка-то знатная, задорная. Ах, чувствую, понравятся мне Тетюши.

Время пробежало быстро. Возникло полное ощущение, что двух часов мало. Надо здесь делать более долгую стоянку, ведь показать и рассказать есть что и о чем. Большие автобусы вернули уставших, но довольных туристов к месту посадки, и в половине четвертого «Маяковский», вновь довольный, заспешил вверх по реке. Оставшееся светлое время дня теплоход еще будет идти по Волге, но ближе к ночи начнет забирать правее и зайдет в Каму.

Ветер к вечеру стих, и палубы заполнились гуляющими пассажирами. Пройтись по борту или посидеть в шезлонге, наслаждаясь проплывающими пейзажами, да еще с чем-нибудь горячим в руках, после насыщенно проведенного дня, что может быть романтичнее и приятнее. Теплоход идеально заточен под такое времяпровождение. Тянет на философские размышления о вечном и мечты о грядущем.

А почему бы и нет? 

Глава 3. Драконьи владения

Теплый сезон в Архангельске, когда средняя температура доползает до плюс пятнадцати, совпадает с календарным летом — с последнего дня мая до последних чисел августа, а редкими днями в июле и вовсе прогревается до рекордных плюс двадцати.

***

В ожидании сна вчерашним вечером Настя Сталь предалась воспоминаниям своего майского тура в Архангельск.

После экскурсии по пароходу она провела какое-то время в самом городе, гуляя по его улицам, и в гостиницу пришла уже достаточно поздно. Нужно было еще упорядочить и рассортировать собранную за день информацию, но сосредоточиться не получалось.

Воображение занимали белые ночи, сезон которых как раз устанавливался в это время в низовьях Северной Двины. Тщетно пытаясь заставить себя сесть за бумаги, девушка в растерянности откинулась на спинку гостиничного стула:

— Заболеваю, что ли? — сама себя спросила Анастасия Владимировна, — вроде и негде было простыть. Все-таки воздух тут какой-то странный, не такой, как у нас… И надо все же выяснить, что это у них тут такое цветет и так интересно пахнет.

Она встала и принялась бродить по номеру, снова погрузившись в разгадку мучающего ее ребуса с «фруктом». Это способствовало погружению в деловое состояние, даже получилось вернуться к наброскам.

Она перелистала сделанные записи, и взгляд задержался на описании меню буфета парохода «Н. В. Гоголь» от 1913 года.

Из дипломной работы студентки Сталь А. В.:
«В меню содержится свыше 150 наименований, в том числе блюда из семги и осетрины, стерляди, судака и налима, телятины и баранины, тетерева и рябчика. Предлагаются свежайшие апельсины и лимоны, вафли и шоколад, а также всевозможные пирожные. Отдельные страницы меню отводятся под марешаль из дичи, шнельклопс и маседуан из французских фруктов».

— На одном только кушанье «марешаль» наверняка можно будет при желании целую диссертацию выстроить, — подумала Настя.

Около часа она продержалась в рабочем ритме, покончив за это время с сортировкой материалов. Работа над дипломом спорилась, план раскрытия темы становился ясным и понятным, оставалось только «причесать» все к нужному формату.

Девушка осталась довольна полученным результатом и собралась было ложиться спать. Но ощущаемая ранее дремота куда-то запропастилась, сна не было ни в одном глазу. Мысли опять вернулись к белым ночам, она снова встала и подошла к окну.

Какой-то внутренний голос с удивительной настойчивостью тянул ее на улицу, где от дневного тепла не осталось ни малейшего следа. Девушка поражалась сама своим ощущениям, тому наваждению, поглотившему ее воображение. В конце концов она сдалась непреодолимому желанию и решила, что короткая прогулка не повредит. Прогноз погоды в Архангельске она изучила еще дома, запасшись полным набором теплой одежды, так что прохлада не могла ее остановить.

Экипировавшись, уже после одиннадцати вечера она выскользнула из гостиницы на уличную свежесть. Интуитивно пришло решение пойти на набережную Двины, именно там по ее соображениям можно было бы самым полным образом насладиться красотой неба белой ночи.

Небо и в самом деле было далеко не черным и даже не синим, а, скорее, бледно-серым. Книжку, возможно, и не почитать, но и ночью это назвать было сложным.

Настя неспешно пошла вдоль парапета набережной, в задумчивости пиная перед собой попавшийся под ноги небольшой голыш. Время не располагало к встрече со случайными прохожими, девушка на набережной брела в одиночестве:
— Классно! — улыбнулась девушка каким-то своим внутренним мыслям. Вчерашняя «свежесть» воздуха сейчас чувствовалась намного отчетливее. Она уже отчаялась вспомнить источник такого специфического запаха и просто дышала полной грудью ночным воздухом, наслаждаясь его чистотой и прозрачностью. В какой-то момент она, сама не поняв почему, остановилась и стала вглядываться куда-то вдаль горизонта. Если бы она могла сориентироваться по сторонам света, то поняла бы, что смотрит в сторону северо-запада.

Ровно в этот момент где-то высоко в небе громко крикнула чайка. Ее крик был подхвачен другой чайкой, но уже откуда-то издалека. Через минуту крики чаек повторились в обратной последовательности, и Настя почувствовала легкое движение воздуха на своем лице:
— Как странно, — вздохнула девушка, — мистика какая-то.

Постояв еще некоторое время, она зашагала обратно. Толстая большая чайка приземлилась на высокий каменный парапет набережной и с выражением некой ухмылки посмотрела вслед удаляющейся студентки:
— Океан выбрал тебя, — говорил ее взгляд, — и ты приняла его выбор. Теперь ваши судьбы переплетутся.

Вернувшись, Настя сразу забралась в постель и уснула. Всю ночь девушке снились корабли, пароходы, айсберги и белые медведи. Но сон не был страшным, наоборот, он был связным, логичным и последовательным.

Рано утром следующего дня Анастасия Владимировна проснулась отдохнувшей, полной энергии и идей. В семь часов утра она уже была в поезде, который увозил ее обратно в Москву. Материала для дипломной работы собралось достаточно, и студентка не сомневалась в ее успехе.

*** 

19 сентября наступило непривычно скоро даже для таких ранних пташек, как я. В пять утра я был уже на ногах.

Первоначально в расписании значилась стоянка в Болгаре, но сложившиеся навигационные условия не позволили нашему теплоходу совершить там остановку. В качестве альтернативы нам предложили незапланированное посещение Елабуги. Все ничего, только стоянку заявили с шести до девяти утра.

Скорее всего, тридцать лет назад я в подобной ситуации остался бы на борту, поддавшись лени, но не сейчас. Ирина поддержала меня в желании совершить утренний марш-бросок по новым землям и разведать, так сказать, окрестности. От экскурсии мы воздержались, оставив ее на обратный путь.

«Яндекс Погода» опять ошиблась и весьма кстати — утро третьего дня выдалось замечательным: солнечным и морозным. Наши умные часы показывали минус два градуса за бортом. А как вы хотели, вот такое бодрящее сентябрьское утро. Нормально!

В шесть утра в морозной тишине еще спящей Камы «Маяковский» аккуратно и практически бесшумно пришвартовался к пристани Елабуги.

Среди пассажиров нашего теплохода все-таки нашлись желающие и на такую утреннюю экскурсию. Дождавшись, пока все участвующие оперативно высадились и убежали занимать места в автобусах, мы тоже сошли на берег. Заморозки, фиксируемые часами, подтвердились тончайшей ледяной пеленой, покрывшей дощатые настилы причальной конструкции. От причалов до дороги шли длинные мостки, достаточно высоко поднятые над уровнем берега. Идти по ним приходилось весьма осторожно и внимательно, чтобы не поскользнуться.

Тем временем мороз ожидаемо постепенно растворялся в восходящем солнце, а отсутствие облачности сулило отличный денек. Теплые лучи пока еще не грели, но уже возвращали застигнутый врасплох морозцем камский берег из ноября в сентябрь.

Мы решили импровизировать, доверившись навигатору в телефоне. Сам город оставался на приличном удалении от пристани, и добраться до него пешком по дороге времени бы нам не хватило. Зато в пешем варианте выбора маршрута умная техника рисовала нам загадочную тропу, ведущую прямо в гору, как раз в область, обозначаемую именем Чертово городище. Вот туда мы и направились.

Тишина утра ощущалась физически. Календарным днем сегодня значилось воскресенье, отчего местный люд абсолютно закономерно пребывал еще в состоянии сна. Но складывалось впечатление, что спала и разномастная пернатая фауна, которая обычно в это время уже громогласно разливается радостными трелями. Эти, скорее всего, просто замерзли и еще не успели отогреться.

В этой обволакивающей тиши мы добрались до экзотической, весьма живописной лестницы, которая спустя некоторое время вывела нас на вершину горы.

— Ах! — только и вырвалось у нас, когда вся перспектива предстала перед глазами.

Вид отсюда и вправду открывался потрясающий. Действительно, лучшего места для обзора за окружающими просторами, а особенно за руслом Камы, отыскать было трудно. Первыми это поняли и древние воины, возведшие здесь массивную каменную сторожевую дозорную башню. Как-никак, тысячу лет со дня рождения Елабуга уже справила, а это более чем солидный возраст. Башня чуть помоложе, века тринадцатого, но и семьсот лет тоже немало. По телу пробежала знакомая дрожь от понимания масштабности всего того, что эти камни повидали на своем веку. Так всегда бывает при осознании себя в месте, где уже тысячу лет идет жизнь, народы воюют, сменяя друг друга, в конце концов уживаются, смешиваясь и создавая общую культуру, абсолютно уникальную по своему колориту и традициям. Это осознание наполняет душу какой-то неописуемой энергией, отчего хочется дышать полной грудью и петь песни.

Если не считать еще одной пары с «Маяковского», бродившей по этому же городищу достаточно далеко от нас, мы были полностью предоставлены сами себе. Другого такого шанса устроить фотосессию и придумать сложно.

Облазив все горки и пригорки и нафотографировавшись вдоволь, мы добрались до другого края парка. Здесь уже просто плюхнулись на землю, наслаждаясь открывающимся обзором.

День медленно расходился, и город, оказавшийся теперь уже от нас не так далеко, потихоньку просыпался. Доносящийся знакомый городской шумовой гул подтверждал это лучше всего. Где-то далеко под нами шло русло Камы, делающее здесь большую излучину. Даже можно было разглядеть большой пассажирский теплоход, приближающийся к Елабуге со стороны Перми. Точно также несколько веков назад другие дозорные наблюдали фарватер реки, высматривая плывущие суда и оценивая, ограбить их можно или готовиться к обороне. Да уж, тревожные и одновременно романтичные времена бывали в этих краях.

По правую руку на самом горизонте дымил какой-то промышленный гигант. Карта подсказывала, что это Нижнекамск. Сейчас он был подернут дымкой, что чуть смазывала картинку, но в ветреную ясную погоду видно его должно быть хорошо и отчетливо. По левую руку, в небольшом отдалении, над деревьями высились застройки старой Елабуги. Очень гармонично выглядели три храма, словно маяки, поднимающиеся над крышами зданий. Туда мы поедем с экскурсией на обратном пути. А прямо, бьюсь об заклад, мне казалось, что можно было разглядеть и трубы Набережных Челнов.

Неизвестный теплоход заметно приближался, увеличиваясь в размерах, да и нам пора было уже собираться на борт. Время приближалось к восьми утра, и минут сорок надо было оставить на дорогу назад.

Когда подходили, «Маяковский» встречал нас музыкой и соблазнительным запахом готовящегося завтрака. Очень вовремя! Подъем в гору и длительная прогулка потребовали значительных энергетических затрат, и организм был абсолютно не прочь подкрепиться.

Приближающимся пассажирским судном оказался однотипный нашему теплоходу «Александр Радищев». С большим и важным буруном под носом он надменно промчался мимо нас, но теперь сбавил ход и совершал разворот, явно собираясь швартоваться в Елабуге. Но сначала, видимо, должен был выпустить нас.

Добравшись быстрее задуманного, мы успели сделать еще несколько фотографий на берегу, после чего вместе с первым объявлением о предстоящем отправлении поднялись на борт. «Радищев» очень медленно подкрадывался к пристани, ожидая, когда ему освободят место.

В девять утра мы открепились от елабужских кнехтов и крутым правым поворотом стали выбираться на фарватер. «Радищев» улучил подходящий момент и включил форсаж: большое плотное черное облако выхлопа над массивной дымовой трубой говорило о его уверенном намерении занять освободившееся у причала место.

Что же, как говорится, пост сдал, пост принял!

Весь оставшийся день предстоит пройти без остановок, полностью посвятив его обозреванию Камы. День, к общей радости пассажиров, распогодился и позволял находиться на палубе, сколько захочется. Прекрасная возможность познакомиться с рекой.

Признаюсь, у меня сохранилось воспоминание, что Кама достаточно узка и лишь ненамного шире северных рек Невы и Свири. Но чем выше по течению мы поднимались, тем больше я убеждался в ложности этого убеждения. Получается, что я обманывался представлениями и путал картинку в памяти с какой-то другой рекой (возможно, с Доном, но теперь уже и в этом не могу быть до конца уверенным). Кама местами ничуть не уступает по ширине Волге, такая же полноводная.

Камские берега по большей части пологие, в глубине, достаточно удаленно от кромки воды, покрыты все больше хвойными лесами, в то время как на первой полосе растут преимущественно лиственные деревья. От этого берег становится непривычно пестрым, радующим разнообразием красок. Особенно когда выглянувшее из-за облака солнце подсвечивает относительно небольшой участок берега: рыжие и ярко-желтые пятна резко контрастируют с задним фоном, насыщенным темно-зеленым. А сверху и снизу этого позолоченного блеска глубокий синий, разливающийся миллионами разных оттенков!

Рука непроизвольно тянется за смартфоном, чтобы скорее сфотографировать этот праздник цветов, но, к огромному сожалению, подобный фотоаппарат не передает всего масштаба этой эффектной картины. Эти пейзажи надо видеть глазами. Осенние краски, безусловно, добавляют дополнительного колорита и еще раз убеждают в непреложной истине — природа великолепна в любое время года.

А фотографии тоже нужны. Пусть они и не передают картинку так, как ее видит глаз, зато потом, месяцы или даже годы спустя, помогут пробудить в памяти уже оригинальные образы. 

Глава 4. Ах, Кама, грозных вод твоих просторы

В речном круизе каждый следующий день, проведенный на борту теплохода, отличается от предыдущего.

***

График нашего рейса имел некоторые отличительные черты от пройденных ранее круизов.

Во-первых, капитанский ужин случился вчера, ровно посередине нашего круиза. С фирменным блюдом от шефа и традиционными деликатесами — все как положено. Для большей части пассажиров завтрашнее прибытие в Пермь ознаменует собой завершение круиза. А мы поплывем дальше. Приятно!

Во-вторых, расписание нашего круиза удивительно идеальным образом подходит для тех, кто хотел бы максимальное количество времени провести именно на борту теплохода. Время дневных стоянок несравнимо меньше времени, проводимого на воде. Моя супруга как раз относится к таким туристам — ей как можно скорее бы погрузиться с головой в корабельную атмосферу, а куда теплоход поплывет, это не так уж и важно в конце концов. Это комментарий к тому, что после вчерашней ранней стоянки в Елабуге и последующего за ней практически полного дня на воде, сегодняшний формат такой же: весь день идем по Каме, и только в половине восьмого вечера по местному времени приходим в Пермь.

Меня такой формат тоже устраивает, скучать на борту не приходится. И дело не столько в различных активностях, которые предлагает круизная команда на борту, сколько в правильно выбранном настрое.

Дело во многом, если не во всем, именно в окружающей теплоход картинке. Допустим, в самолете шансы увидеть пейзаж за окном есть только в том случае, если вам повезло оказаться у иллюминатора и если за этим иллюминатором есть на что смотреть. Там может быть солнце — оно слепит, может быть облачность — она наводит тоску, может быть ночь — она нагоняет тревогу. Другими словами, самолет не «заточен» под картинку, самолет нужен, чтобы быстро добраться из одной точки в другую.

С поездом ситуация чуть лучше. Здесь и окно побольше, и земля поближе, и какой-никакой обзор имеется, хотя чаще он сильно ограничен посадками, призванными защитить окружающий железнодорожные пути мир от шума и пыли проносящихся составов. Определенные исключения составляют мосты через реки: с них, временами, предстают просто грандиозные по своей красоте виды.

На теплоходе же, в отличие от коллег по транспортному цеху, кардинально иная ситуация. Во-первых, круговая палуба дает обзор окрестностей на триста шестьдесят градусов, всегда можно найти место, откуда ничего не будет мешать наслаждаться окружающей природой.

Во-вторых, теплоход идет по реке довольно медленно. Можно успеть не только заранее увидеть заинтересовавший тебя объект, будь то на воде или на берегу, но и основательно его разглядеть, особенно если есть вспомогательная оптика, бинокль, например, или, намного реже, подзорная труба (такие туристы попадаются иногда, смотрятся они исключительно экзотично и колоритно). Представил себя с подзорной трубой — мне бы пошел такой образ.

В-третьих, теплоход дает уникальную возможность выбора самого места наблюдения и соответствующего ему антуража. Можно неспешно бродить по палубе, предаваясь своим внутренним мыслям, мечтам, размышлениям. Можно, укутавшись в плед, комфортно расположиться либо в шезлонге на солнечной палубе, либо на кресле где-нибудь на борту средней палубы, либо, представив себя зорким впередсмотрящим, назло всем ветрам или палящему солнцу, занять дозорное место на носу шлюпочной палубы, и вместе со штурвальным наблюдать за курсом судна. Наконец, можно на неопределенное время поселиться в одном из нескольких баров, балуя себя разнообразными напитками различной крепости (по желанию, разумеется). Конечно, на самый крайний случай всегда есть уютная каюта, где можно поспать или посмотреть телевизор, но это уже, когда на улице смывает все на своем пути сильнейший ливень, а в барах не осталось ни одного свободного места (что случается исключительно редко).

Безусловный плюс всего этого разнообразия в том, что можно чередовать все перечисленные локации в любой последовательности. Главное, повторюсь, не терять нужный настрой — перманентное получение удовольствия от новых позитивных впечатлений и положительных эмоций. 

Подготовиться к необходимому настрою лучше еще на причале перед посадкой. Оставить суету быта на берегу, полностью освободив внутри место только для жажды путешествия. Вот тогда эффект от круиза будет максимально полным. Каждый раз, заселяясь на новый теплоход, я провожу мини-тренинг для себя и для супруги. Его цель — усилием воли отказаться от сравнения с прошлым разом. Новый теплоход — новый мир. Он обязательно будет отличаться от прошлого, потому что он другой: другие люди вкладывают в него душу, другая энергия наполняет его интерьеры. Неизменным должно оставаться стойкое желание получения удовольствия. Корабль почувствует это желание и радушно примет вас в свой мир. Это, конечно, мое личное убеждение, но почему-то мне кажется, что оно недалеко от истины. Настрой!

Именно в таком настрое этот наш день и пролетел. За прогулками по палубе и посиделками в барах. А после вчерашнего аномально раннего подъема сегодня даже захотелось поспать на час дольше. Как потом выяснилось, этот час оказался совсем не лишним. В очередной раз убеждаюсь: все, что ни происходит, все к лучшему.

Весь день «Маяковский» мастерски лавировал между тучами различной степени жути. Думаю, в этом ему помогали чайки, что неутомимо следуют за судном и отпугивают дождик своими резкими перекличками. Несколько раз через полнеба перекидывались могучие радуги: кто-то в тех далеких местах оказывался не таким удачливым, как наш теплоход, и его поливало от души.

Сегодня Кама мне показалась более серой, нежели Волга. Небо со своей стороны тоже не добавляло других оттенков, кроме серого.

В течение всего дня встречаем рыбаков. Их на Каме несчетное количество, некоторые из них проявляли явные признаки безумства, располагая свои лодчонки прямо по границам фарватера и оказываясь метрах в тридцати — сорока от судов. Каждый проплывающий мимо теплоход создавал волну, которая постоянно грозила им катастрофой, но, проявляя чудеса гуттаперчивости, они не уставали удерживать свои посудины в равновесии. Хочется верить, что добываемый ими улов стоит этих рисков.

По мере того как мы прошли шлюзы в Чайковском и, пройдя основной разлив Воткинского водохранилища, поднимались все выше по течению, Кама постепенно сужалась. Впереди оставалась еще одна плотина — Камская ГЭС, расположенная чуть выше Перми, но в этом рейсе добраться до нее не позволял график маршрута. А вообще, по Каме можно еще прилично пробраться выше Перми вплоть до Березников, конечной точки круизной навигации на Каме. Березники, безусловно, у меня в планах, и к ним даже выделено отдельное направление в моей коллекции круизных маршрутов.

Этим сентябрем конечным пунктом маршрута значилась Пермь.

Запланированная в этом городе стоянка была выдержана в духе всего графика, другими словами, тоже заявлялась не совсем обычной. Хотя, честно говоря, вынужден признаться, что, выбирая этот осенний маршрут, я пал жертвой неправильного представления о географии региона, куда мы направлялись, а точнее, упустил из виду наличие существенной разницы во времени.

В расписании круиза значилась двухдневная стоянка в Перми. Это было воспринято с воодушевлением, так как двухдневная стоянка определенно дает больше возможностей для знакомства с новым городом. Не смутило меня и время отправления следующим утром — восемь утра, но зато отложилось в мозгу прибытие в половине шестого вечера. В принципе, нормально. Я обещал показать Ирине Каму, да и сам был не прочь освежить воспоминания, а этот рейс очень удачно вписывался в наши с ней рабочие графики. Недолго определяясь с выбором, я забронировал тур.

Но вот разница во времени устроила нам настоящий сюрприз. Дело в том, что по общепринятым в круизной отрасли правилам, теплоходная жизнь, в том числе и расписания рейсов, по крайней мере, в европейской части России, строится только и исключительно по московскому времени. Без привязки к местному. Таким образом, вроде бы нормальное время половина шестого по Москве превратилось в половину восьмого по местному. А в этот час в сентябре в столице Пермского края уже темнеет, даже больше можно сказать, уже наступает ночь.

Именно поэтому городская набережная встречала «Маяковского» блистательно в прямом смысле этого слова — освещенная яркими фонарями, дополняемыми всевозможными эффектными подсветками. Променад был заполнен отдыхающими у воды этим теплым вечером пермяками, а у причала весь в огнях стоял, гремя зажигательной музыкой, какой-то небольшой пассажирский теплоход. «Владимир Маяковский», подходя к родному городу, тоже включил всю свою бортовую подсветку.

Ночной город всегда таит в себе элемент романтики, но с воды это выглядит вдвойне завораживающе. Море разноцветных огней, словно танцующих в ритмах окружающей музыки на непрозрачной черном фоне, смотрится всегда потрясающе эффектно.

Надо сказать, что причал ломился от людей, — встречать теплоход пришла огромная толпа.

— Наверняка тут не только встречающие пассажиров, — догадался я. — Команду ведь тоже отпускают на побывку домой, оттого здесь такая суматоха.

Догадка подтвердилась, как только «Маяковский» подошел к берегу настолько, чтобы можно стало различать лица. Приветствия и перекрикивания посыпались разом со всех палуб. Не знал, что пермяки такие темпераментные.

Мы причаливали вторым бортом к «Василию Чапаеву». Двухпалубный теплоход 305-го проекта озорно и бесшабашно развлекал горожан музыкой и красочной иллюминацией. Вот уж воистину: прибытие теплохода — настоящий праздник.

Но самое интересное ждало нас впереди. На берегу. Несмотря на поздний час прибытия, для волжан, коими были и мы, начавших путешествие по пути, в Перми предлагалась удивительно необычная программа: мало того, что обзорная экскурсия по городу с ужином в одном из городских ресторанов, так нас еще обещали свозить в известную далеко за пределами Пермского края Кунгурскую ледяную пещеру. Вот уж в самом деле каламбур: для экскурсии в пещеру действительно неважно день на земле или ночь.

Понятное дело, от такой программы отказаться мы не могли ни при каких обстоятельствах.

Носовой холл был наполнен выходящими пассажирами, и покинуть борт не было никакой возможности. Пришлось подождать, пока отдохнувшие и напитавшиеся впечатлениями туристы выгрузятся на берег, после чего наступила и наша очередь. С нами в автобусе оказался и весь состав наших соседей по ресторану. Тем веселее будет.

Сравнивать сегодняшнюю Пермь, которую мне предстояло увидеть ночью, с городом образца 1991 года, в котором мы провели полные нервных переживаний несколько дневных часов, не было никакого смысла, и я сосредоточился на созерцании и постижении.

Через минут двадцать экскурсии я абсолютно точно убедился, что мое представление об этом городе полностью неправильное. Я почему-то считал, что это небольшой, чем-то даже провинциальный областной центр. Оказалось, это огромный промышленный центр, город-миллионник, а по площади парков и скверов чуть ли не самый большой в стране. Каким образом у меня сложилось другое видение Перми, не могу сказать. Возможно, не в обиду пермякам, в голове наслоились Пермь и Пенза; в последней мне частенько приходилось бывать по работе в предыдущие годы. А возможно, опять-таки искаженное восприятие тридцатилетней давности сыграло со мной такую шутку. Так или иначе, прекрасно, что это недоразумение разрешилось, и теперь я имел верное представление об этом городе. В тот момент немного взгрустнулось, что мы не застанем тут светлого времени суток. В условиях ночи, конечно же, многое останется не увиденным. С другой стороны, чем не повод стремиться побывать здесь еще раз.

Привезя нас в обязательном порядке к инсталляции «Пермяк — соленые уши» (без нее никак, побывать в Перми и не сделать фото с ушами — недопустимое разгильдяйство) и дав достаточно времени на фотосессию, ближе к полуночи нас привезли на ужин в ресторан. Время к этому моменту уже совершенно утратило актуальность и связь с действительностью, свои судьбы мы полностью доверили гиду. Вот тут я вспомнил про тот дополнительный час сна. Случайности не случайны!

Ужин порадовал нежнейшим салатом «Цезарь», мягкой и сочной отбивной и бокалом красного к ней. Даже двумя — порция Ирины привычно передвинулась ближе к моей тарелке. После такого душевного ужина можно было отправляться хоть на Луну, хоть в пещеру. Состояние духа благоволило приключениям.

Автобус покатался еще несколько минут по улицам города, выбираясь на автостраду, а дальше мы уже маршевым темпом отправились в поселок Кунгур. Экскурсовод без устали рассказывала были и небылицы о крае, его периодах расцвета и упадка, но больше о его жителях, их быте, мечтах и работе. В части рассказа, посвященной местным солевым рудникам и рождению присказки «пермяк — соленые уши», поразили действующие в то время буквально каторжные, на мой взгляд, нормы веса мужского и, о ужас, женского мешков соли, которые таскали на себе здешние труженики-пермяки. Если не путаю, то мужской мешок был чуть более, чем на пять пудов, читай, килограммов на восемьдесят, а женский грузился на три пуда, что равно сегодняшним пятидесяти килограммам. Богатырский край, однако!

В рассказах, вопросах и ответах дорога в полтора часа пролетела быстро. Где-то около часа ночи мы въехали на территорию комплекса Кунгурской ледяной пещеры. Специально для нашей большой группы работники комплекса снарядили целый отряд местных экскурсоводов, поначалу грустных, но по ходу нашего знакомства возвращавшихся в обычное для них воодушевленное состояние.

Должен сказать, в час ночи на экскурсию мы еще не ходили. Организм перестал понимать, хочет он спать или не хочет, готовясь к знакомству с чем-то новым.

Пещера встретила нас нарядно и загадочно.

Признаюсь, несколько лет назад я неожиданно для себя вдруг стал страдать клаустрофобией. Не помню, чтобы это неприятное чувство посещало меня в детстве, но где-то ближе к сорока оно плотно поселилось в глубинах то ли мозга, то ли желудка. В свое время, будучи в Москве, из-за нее я не смог заставить себя отправиться на экскурсию в бункер Сталина. Причем, как всегда вместе с Ириной, мы уже приехали к месту, зашли внутрь и почти купили входные билеты, когда я увидел огромной толщины двери, ведущие в подземные коридоры. Ноги мои обмякли, пульс поднялся, во рту пересохло, как в самой жаркой пустыне. Я понял, что и шага дальше ступить не смогу, только если ползком (с минимальной долей фигуральности в этом слове) назад к выходу. Призывы к гордости и силе воли не сработали, я отчетливо понимал, что могу просто-напросто отключиться где-то там на минус шестидесятом уровне. В итоге, купив себе для восстановления душевного спокойствия мороженого, я дожидался супругу на улице, покуда она с удовольствием пребывала в суровых подземельях.

Вот и сейчас, перед входом в пещеры я почувствовал знакомый озноб, пробежавший по спине от копчика к затылку. Но либо от осознания того, что мы не будем спускаться глубоко, а лишь окажемся внутри горы, либо от остающегося еще внутри эффекта от двух бокалов красного, в этот раз, нервно сглотнув, я заставил себя войти. Что за напасть?

Трудным в действительности оказался только первый шаг, дальше было поспокойнее. Главное, не вспоминать, что над головой всего каких-то семьдесят метров горной породы. 

заказать тур
на главную