К огромному сожалению, теперь уже по неведомым мне причинам, с этой нашей поездки сохранились крайне скудные походные записи, практически по скупому абзацу на каждый город. Попытки же вытащить из памяти сколько-нибудь яркие воспоминания тех дней толку дают весьма мало то ли из-за отсутствия таковых (что, вряд ли), то ли и, скорее всего, по причине давности прошедших событий.

По этой причине эта работа заметно отличается форматом изложения от предыдущих историй. Потому, собранная из небольших коротких сюжетов, она и получила название «Заметки августа 94-го».

Покорившееся нам в этой поездке нижнее течение Волги стало завершающим этапом путешествий по рекам Восточно-Европейской части нашей большой страны. За шесть лет, начиная с 1989 года, мы прошли по всем судоходным рекам от Астрахани до Петрозаводска и от Ростова-на-Дону до Перми, погостив по несколько дней в обоих столицах.

Оценивая, спустя годы, события тех лет, я невольно прихожу к выводу, что само провидение было на нашей стороне и позволило нам совершить все эти круизы во времена исторических перемен. И девяносто четвертый стал для нас последним более-менее предсказуемым годом, в следующие пять лет было уже не до отпусков.

Эпоха девяностых безжалостно разворачивалась, разрушая в своей безрассудности все и вся.

Этой работой я предполагаю закончить цикл произведений «Круизы юности моей». Безусловно, именно приобретенный в этих наших путешествиях опыт заложил ту любовь к круизным теплоходам, что спустя без малого тридцать лет привела и к открытию самого агентства, и к желанию вспомнить и изложить на бумаге события тех лет.

Спасибо, что читаете! И добро пожаловать в речной круиз! 

— Вопреки уверениям, что вспышка холеры идет на убыль, по состоянию на 25 августа этого года по данным Минздравмедпрома в Дагестане зарегистрировано уже 743 заболевших, считая с самого начала регистрации заболевания, — радио «Юность» голосом Светланы Сунцовой ежедневно информировала своих слушателей о динамике роста заболевших. Поговаривали, будто это может вырасти в полноценную эпидемию.

Мечтательные мыли в моей голове мгновенно испарились, я перевел взгляд на радиоприемник, стоявший на столе, и, не желая поддаваться тревожным мыслям, резко выкрутил ручку настройки волны. И сразу же нащупал другую станцию, где бесшабашный «Reel 2 Real» вовсю голосил свой взорвавший это лето суперхит I Like to Move It.

И, надо признать, песня мотивировала отвлечься от тревожных новостей и настроиться на позитивный лад. Тем более, что через пятнадцать минут мы выдвигались на речной вокзал, откуда должны были отправиться в новое плавание.

Ожидаемо на юг, как раз куда-то в сторону нездорового региона.

После того, как песня закончилась, я выключил радио, выглянул из комнаты в коридор, где уже стояли походные чемоданы, и прошел в большую комнату. Все участники нашей мини-экспедиции были здесь.

— Ну что, присядем «на дорожку», — произнесла мама, и мы попадали кто на диван, кто в кресла. В установившейся тишине слышно было только стрелку часов, равномерно отсчитывающую доли вечности. Думаю, и пятнадцати секунд не прошло, как папа громко шлепнул ладонями себе по коленям, воскликнув:

— По коням!

На небольшом календаре, висевшем в коридоре квартиры, кто-то из домашних обвел кружочком ожидаемый в трепетном предвкушении сегодняшний день – четверг 25 августа 1994 года. 

По правде говоря, отплыть мы планировали еще во вторник. Однако в планы вкралась поправка. И весьма значительная.

Собранная информация о речной пассажирской навигации констатировала, что билеты на интересующий рейс можно приобрести или непосредственно в день отправления, или за день до планируемого отправления, причем исключительно во второй его половине. По этой причине, в понедельник около двух часов пополудни я выдвинулся за билетами.

Именно, что за билетами. Поездка, что планировалась нами, круизом могла назваться лишь отчасти. Официально, это был не круизный теплоход, а рейсовый, сродни автобусу или поезду, на который продавались обыкновенные билеты. Питание, не говоря уж про экскурсии, в стоимость не входило, оплачивалось исключительно проживание в каюте выбранной категории. Собственно, с этим форматом мы познакомились в девяносто первом, да и в прошлом году воспользовались им же. Так что, это становилось уже третьим нашим путешествием на рейсовых теплоходах.

Но хоть теплоход и значился рейсовым, тем не менее разделение кают по классам было точно таким же, как и на круизном. Соответственно, чем выше категория каюты, тем дороже она стоила, и по тем временам нам светил лишь третий класс – четырехместные каюты на нижней палубе. На них и был прицел, за ними я и поехал.

Однако на кассе меня ожидал сюрприз. Как сейчас модно говорить, «высокий» сезон подходил к концу, ближе к сентябрю загрузка теплоходов пассажирами ожидаемо резко снижалась, и чтобы хоть как-то сохранить рентабельность, пароходства объявляли вполне ощутимые скидки. Большое объявление, вывешенное над окошком кассы, торжественно гласило, что с двадцать пятого августа предполагалось значительное снижение цен: на каюты первого класса на сорок процентов, каюты второго класса – на тридцать и каюты третьего класса – на двадцать процентов.

Вот не было тогда сотовых телефонов, вдобавок, не у всех были даже стационарные городские телефоны (у нас как раз таковой отсутствовал), отчего для обсуждения новых вводных, весьма существенных, на мой взгляд, требовалось физически вернуться домой и довести до нашей компании очно. Для соблюдения формальностей я уточнил наличие свободных кают на завтрашний рейс и, выяснив, что есть только первый класс, нам по всем параметрам не подходящий, с чистой совестью отправился обратно домой.

Вечером собрался совет. Буквально разложив на диване купюры, стали считать варианты. Естественно, предлагаемыми скидками однозначно было решено воспользоваться – три дня ожидания погоды не делали, а экономия получалась значительная. Стало быть, отправление ненадолго откладывалось.
Дальнейшие решения забуксовали. Снижение цен гипотетически позволяло рассчитывать на более высокий класс кают. Слаб все-таки человек на комфорт и уют. Чуть забрезжила возможность сменить третий класс на второй, мозг ухватился за нее, будто за некий последний шанс, и начал выискивать все возможные доводы в свою пользу. В конце концов, мягкие полки и одно окно, вместо двух иллюминаторов, перевесили все экономические возражения, перетянув итоговое решение на свою сторону.

Таким образом, теперь прицел был на главную палубу.

Начался обратный отсчет. Как минимум до четверга.

Можно сказать – ежечасный.  

За прошедший после предыдущего нашего речного путешествия год ситуация в стране продолжала ускоренными темпами трансформироваться в какую-то абсолютно новую для себя реальность. Девяносто четвертый грозил стать последним годом, когда у родителей сохранялась более-менее стабильная работа, что позволяло-таки худо-бедно спланировать выделить несколько дней на отпуск. Предполагаемые даты поездки опять сходились на августе, гулять снова собирались на теплоходе: у нас оставался нехоженым единственный маршрут — в Астрахань. Туда и намеревались попробовать отправиться.

В мае я благополучно закончил второй курс физфака Саратовского университета с претензией на круглого отличника и зачислился на курс третий. Сестра перешла в одиннадцатый класс школы, готовясь будущим летом поступать в медицинский университет. Вспоминая свое лето поступления, когда было совершенно не до отдыха, вполне логично было предположить, что рассчитывать отправиться куда-либо всем вместе не приходилось. Кстати, этот фактор выступал еще одним весомой мотивацией не откладывать возможность провести несколько дней в приятной поездке.

Располагая прошлогодним опытом планирования подобной поездки, подготовка к нынешнему отпуску прошла ожидаемо в том же ключе: весь июнь в свободное от сессии время я ошивался на саратовском речном вокзале, изучая теплоходы, направления и расписания рейсов. В итоге, была получен полный перечень предложений и цен. Тогда же окончательно определились и сроки предполагаемого выезда — втора половина августа устраивала всех.

К тому и стали готовиться

Чемоданы, собранные еще в понедельник, не разбирались и стояли, готовые в любой момент к выдвижению. «Маяк» на кухне просигналил, что московское время десять часов утра — помчали.

Никто не делал никаких прогнозов, никаких не раскладывал пасьянсов. Все с угрюмыми лицами смотрели в землю. В общем, отпуск начался.

Самый надежный городской транспорт того времени — маршрутные троллейбусы — доставили нас к набережной четко по расписанию, и в одиннадцать сорок мы уже вошли в здание вокзала. Окошко кассы было открыто и совершенно никем не занято. Пока папа пошел пытать удачу, мы с багажом подошли к противоположной от входа стене вокзала с большими смотровыми окнами. Прямо перед нами красовался невероятно огромный бесконечно длинный четырехпалубный красавец «Александр Суворов».

Три последних дня в Саратове гостила ярмарка «Пермь – Астрахань: Великий торговый путь». Спускающееся вниз по Волге мероприятие передвигалось караваном из трех судов – пассажирского «Суворова» и двух грузовых барж. Последние незадолго до нашего приезда уже отшвартовались и ушли дальше на юг, а «Александр» должен был отправиться в два часа дня, нагнав и присоединившись к ним позже. Пока же прямо перед ним на пристани все еще работал большой надувной батут под широкой вывеской с названием ярмарки, вероятно, выступающий в роли веселой ярмарочной карусели, призванной зазывать гуляк.

При взгляде на четырехпалубного великана в памяти побежали воспоминания о «Константине Федине», с каждым годом все сильнее превращающимися в дымку сомнений: «А с нами ли это было на самом деле?». Внутри сразу все забурлило, скорей-скорей захотелось снова очутиться внутри теплохода.
Не в силах бороться с воспоминаниями я зажмурился и отвернулся от окна, а когда открыл глаза, то увидел папу, идущего к нам с абсолютно бесстрастным выражением лица. Однако в руках у него были какие-то бумажки. Билеты?! Билеты, дающие право снова попасть в тот волшебный и удивительный мир речных теплоходов. Ура, мы уплываем сегодня!

— «Иван Кулибин»! — торжественно объявил папа. — Главная палуба, класс 2Б. Пока, правда, без номера, есть несколько свободных, выбирать будем уже на борту.

Итак, маршрут Саратов — Астрахань — Саратов, последний оставшийся неисследованным волжский отрезок из гипотетически далекого переходил в стадию практической реализации. 

В той части пристани, куда вела центральная широкая лестница, царили галдеж и хаос. Некий ряженый субъект, тщетно пытающийся походить своим внешним видом на, вероятнее всего, Арлекино, пританцовывая, суетился и выкрикивал какие-то рифмованные прибаутки, призванные зазвать случайных прохожих и зевак на кукольный спектакль. Получалось у него, судя по всему, не очень успешно, желающих потратить время и средства на ярморошных актеров, было немного, но тем не менее он собрал порядочную толкучку зевак, затрудняющих передвижение вдоль причалов. Конечно, зайти на борт четырехпалубного красавца соблазн был велик, хотя бы просто для того, чтобы оказаться в его холле, но сегодняшняя наша цель стремительно вела нас мимо, чуть дальше по пристани в сторону автомобильного моста — к группе трехпалубных теплоходов. Их было три, и среди них должен был стоять и «Иван Кулибин», каюту на котором мы и намеревались занять.

Демонстративно, словно подчеркивая свою независимость от веселья ярмарочных мероприятий, вся троица сосредоточенно пыхтела выхлопами. В ожидании скорого отправления, каждый дожидался своих пассажиров.

Первым бортом стоял «Добрыня Никитич». Его двигатели «басили» как-то особенно низко, а вахтенные, собравшиеся на его корме, отчаянно жестикулируя, что-то бурно и обсуждали с местным береговым швартовщиком.

Миновав две трети длины корпуса и невольно заглядываясь на происходящее на палубах, мы торопливо добрались до трапа. Здесь уже накопилась небольшая толпа пассажиров, ожидающих своей очереди посадки. С багажом, как мы, были единицы, в основном это были туристы, стекающиеся к своим теплоходам после прогулки по городу.

Матрос с «Добрыни», дежуривший в этот день у трапа, кого-то пропускал по памяти быстро, кого-то спрашивал предъявить какие-то бумажки, но дело спорилось, и людская толпа достаточно быстро просачивалась по узкому мостику внутрь теплохода.

Наконец, и мы подошли к трапу. Матрос посмотрел наши билеты и помог перебраться на борт. Папа открыл дверь, и мы проскользнули внутрь. С этого мгновения Саратов и вместе с ним вся остальная планета остались в реальном, но теперь таким далеком мире, мы же погрузились в совершенно другой параллельный мир — мир речного путешествия.

В холле «богатыря», привычно для трехпалубных отделанном деревом, задержаться если и можно было, то совсем коротенько. Нас уже ожидал другой матрос, дежуривший у правого борта и уже открывший нам портал в следующее измерение – борт стоявшего вторым «Г.В. Плеханова».
Этот холл мы проследовали еще быстрее – матрос, подхвативший наш чемодан, автоматически стал нашим провожающим, отчего отставать от него было как-то нехорошо. Быстрым шагом проследовав промежуточный теплоход, несколькими секундами спустя мы оказались в холле «Кулибина». Добро пожаловать! 

Папа сразу пошел к стойке регистрации решать вопрос заселения, у нас же появилась возможность немного осмотреться.

Определенно, холл «Кулибина» выглядел заметно скромнее добрынинского. Возможно, «Никитич» оставался еще пока чисто круизным судном, а не маршрутным речным транспортом, в роли которого выживали в то время многие теплоходы.

Нам на выбор предложили две каюты категории 2Б по одной по одной с каждого борта. Данный класс кают подразумевал под собой четырехместную двуярусную каюту на главной палубе с умывальником с холодной и горячей водой, представляющим собой все полагающиеся удобства. По правому борту свободной была каюта под номером 74, выходящая практически в главный холл, а по левому ¬– номер 83, расположенная в череде однотипных кают в центральной части судна. Ее мы и выбрали.

К половине первого дня разбор вещей был закончен, места закреплены, на питание в ресторане мы не рассчитывали, полагаясь, как и в прошлом году, лишь на собственные запасы и дежурные закупки на берегу.

Папа ушел на берег искать исправный телефонный аппарат, чтобы сообщить своим родителям, что мы отправляемся сегодня, а я выполз на нос шлюпочной палубы и разместился под окном ресторана на небольшом палубном стульчике, коих тут было множество. Для осознания начинающегося речного путешествия требовалось минута-другая спокойной медитации. Прошлогоднего чувства неверия в происходящее не было, но все равно, требовалось некоторое время для принятия ситуации.

С моего места открывалась лишь часть набережной, не скрытая соседними судами, зато вид на мост во всей его длине был превосходным. Так, рассеянно наблюдая за торопящимися по нему машинами, до самого отправления я и предавался собственным мечтам и мыслям.

Отчалили в половине второго. Причем сразу все три теплохода, однако на юг подались только мы, соседи парой резко повернули под мост и вскоре их силуэты уже потерялись в летней дымке. Однако еще не успели мы пройти под мостом железнодорожным, как вдогонку за нами отправился и «Александр Суворов». Можно было делать ставки, обгонит он нас до вечера или ночью. Насчет того, что обгонит, сомнений не было.

Погода была на первый взгляд прекрасной — солнце светило и грело от души. Но от воды поднималась бодрящая прохлада, и чтобы комфортно себя ощущать на воздухе приходилось постоянно мигрировать по палубам.

Вечером, в районе десяти часов, уже когда совершенно стемнело, миновали Камышин, а сразу после обогнали и ярмарочные баржи, увешанные плакатами и рекламными растяжками. «Суворов» заметно приблизился, но на обгон пока не шел. Возникла мысль, что может быть он лишь обойдет баржи и, возглавив караван, так и пойдут они втроем все вместе, не разбегаясь.

После захода солнца снаружи стало совсем уже зябко, пассажиры в массе своей проводили время в салонах. Из развлекательной программы на борту предлагалась только танцевальная подборка, которую в баре запускал бортовой радист.

Плавность хода теплохода, мягкие полки, речная свежесть, пробирающаяся с наступлением ночи через приоткрытое большое окно и окутывающая всю каюту — все вместе располагало к хорошему доброму сну.

Наступила пятница 26 августа 1994 года. В город-герой Волгоград пришли к восьми утра с заметным опережением графика. По бортовому радио несколько раз прокрутили объявление, что «Кулибин» находиться у пристани все отведенное время стоянки не будет, а, причалив лишь на время высадки и посадки пассажиров, отойдет на рейд. Почему-то большинство ожидающих вместе с нами на палубе швартовки пассажиров сошлось на мысли, что причиной тому вспышка холеры, случившаяся в соседнем Дагестане.

Оставаться на борту в наши планы никак не входило. Главной для выхода в город была даже не туристическая причина, а сугубо бытовая — требовалось посещение магазинов для восполнения провизии. Сделав правильные выводы из прошлогодней аналогичной поездки, наш дневной продуктовый набор состоял теперь не из одних лишь рыбных консервов — в этом путешествии в меню присутствовали ветчина, фрукты, овощи и всякие сладости.

Оперативно высадив пассажиров на пристань еще до девяти утра, «Кулибин» отошел от причала и встал на рейд. На берегу на удивление оказалось большое число вооруженных стражей порядка. Я бы даже сказал, что это была даже не милиция, а чуть ли не какие-то военные. Минутами позже выяснилось, что не только пристань, но и вся волгоградская набережная была наполнена теми же самыми людьми в форме. Папа предположил, что такие повышенные меры безопасности приняты из-за ярмарки, передвижной караван которой ожидался сегодня в Волгограде. Эта версия мне показалась более объективной и логичной, нежели про холеру.

Не придумывая ничего нового и не тратя лишнего времени, мы направились по тем же магазинам, где отоваривались в прошлом году. И оказались полностью правы — с того раза ничего не поменялось, в ожидаемых точках мы нашли все нужные нам продукты.

После того, как были пополнены припасы, настало время короткой экскурсионной программы. По этой части как раз есть небольшая запись, что в этот августовский день мы посетили Панораму сталинградской битвы и местный Музей изобразительных искусств. Как бы добавить к этому и нечего.

К моменту нашего возвращения к речному вокзалу ярмарочный караван еще не пришел, но видимое число военных людей будто бы снизилось. «Кулибин» только что причалил, и его матросы под нетерпеливые возгласы и неизбежные наставления столпившихся пассажиров налаживали трап. Наконец, все было закреплено, проверено и нагулявшиеся туристы ринулись внутрь теплохода.

Буквально каких-то полчаса, и мы снова отправились в плавание.  

И потянулся лениво по правому берегу Волги большой Волгоград. Путь до поворота в Волго-Донской канал был нам знаком и занимал никак не меньше часа хода, и этот час мы решили потратить на обед. После же канала открывались земли доселе неведомые и наблюдать их мы собирались обязательно и, желательно, с солнечной палубы.

Могучий каменный Ильич, грозно и величественно высоко возвышающийся над берегом, обозначил, что вход в канал остался позади и дальше на юг пошла Волга коренная, не отягощенная разливами водохранилищ. Данный факт тут же сказался на фарватере — длинные прямые остались позади, теперь теплоход постоянно петлял, огибал разнокалиберные острова и намывы, идя по руслу, словно по гигантской слаломной трассе. Точную ширину реки трудно было оценить, то тут, то там образовывались, отделенные песчаными отмелями всевозможных размеров и форм заводи, казавшиеся на взгляд неопытного путешественника абсолютно неглубокими.

Одна из неизбежных особенностей рейсового теплохода — всякое отсутствие организованного досуга пассажиров, время на борту отдано в полной мере на усмотрение самих путешествующих. Опыт наших прошлых круизов показал, что обозревать окрестности лучше всего с палубы, а совмещение этого процесса с какой-нибудь увлекательной игрой делает его на порядок эмоциональнее и увлекательнее. В топе подобных игр для нашей спаянной компании – карточный «кинг» или кости.

Еще вчера мы практически застолбили за собой один из столиков на солнечной палубе, запустив перманентный игровой процесс, и сегодня именно его сделали своим импровизированным наблюдательным пунктом: с его высоты обзор получается великолепный.

Из сегодняшнего дня в путевых заметках содержится еще одно предложение, как раз описывающее впечатление от знакомства с данной частью маршрута. Во-первых, меня удивили берега, которые в данной части течения Волги весьма пологие и на многие километры устремляются вдаль от реки практически в одном с ней уровне. Вероятно, все эти места затапливаются при хорошем весеннем половодье или же когда в силу различных причин поднимается сам уровень Каспийского моря.

Во-вторых, вопреки ожиданием Волга абсолютно не выглядела скоростным шоссе. Почему-то на этом участке между Волгоградом и Астраханью нами ожидался повышенный судоходный трафик, однако за весь день мы обогнали лишь одно судно, навстречу же проследовало пара танкеров и ни одного пассажирского. И только уже после заката, когда сумерки начали обволакивать Волжские берега, а над самой водой начала скапливаться легкая дымка, вверх по течению прошел целый караван из трех круизных теплоходов, среди которых был и четырехпалубный гигант «Советская Россия».

Неожиданная встреча с коллегами по круизному отдыху вызвала бурную радостную реакцию пассажиров «Кулибина», заключающуюся в неистовом размахивании руками, радостными возгласами и неким легким пританцовыванием отдельных самых впечатлительных туристов. Заразившись общим азартом, я даже отправил на «Россию» максимально чувственный воздушный поцелуй, который тут же не преминул вернуться обратно (так мне показалось, по крайней мере).

Тем же вечером выяснилось, что с нами на борту оказался некий художник самоучка. Может быть он был в составе команды, а может и обычный рядовой путешественник, практикующийся во время отдыха и совмещающий приятное с полезным, история об этом умалчивает. Вчера он нам на глаза не попадался, обитая где-то в других локациях, а зато сегодняшним днем он также обосновался на солнечной палубе и промышлял уже здесь, рисуя на свой страх и риск случайно оказавшихся тут пассажиров.

Добрался он и до нашей компании — во время очередной партии он набросал портрет сестры и тут же попытался продать нам его за двенадцать тысяч. Ушлый предприниматель, надо отдать должное. Однако по причине крайне сомнительного сходства картины с оригиналом, покупать мы его отказались, оставив незадачливого портретиста дальше оттачивать свое мастерство.

Так вплоть до глубоких сумерек, когда уж картинки на игральных картах стали путаться в глазах, мы и провели время на солнечной палубе. Августовский вечер в этих краях совсем не так свеж, как в наших: теплым, даже слегка душным облаком он раскинулся над Волгой, тишину которого изредка нарушали возмущенные плачи чаек за бортом, да мерный гул работающего дизеля в брюхе теплохода.

В семь утра 27 августа меня уже могли наблюдать на верхней палубе. Родители встали еще раньше и теперь, собравшись втроем, мы стали наблюдать за просыпающейся Астраханью.

Городские постройки уже, видимо, давно тянулись по обоим берегам Волги, и сейчас «Кулибин» осторожно крался вдоль набережной, медленно подбираясь к пристани. Сам город выглядел пустынным, что было неудивительным для раннего субботнего утра, и погруженным в какую-то едва уловимую глазом дымку.

Прибытие, назначенное на восемь часов, прошло четко по расписанию. Одинокий швартовщик весьма лениво, кивая на ходу головой, закрепил швартовы на береговых кнехтах, наши матросы, не в пример ему, справно притянули теплоход к берегу и быстро выбросили и зафиксировали трап. В начале девятого к высадке все было готово.

Астрахань значилась конечным пунктом рейса. Однозначно, значительная часть пассажиров, в которую входила и наша компания, этим же бортом отправлялась в новый рейс вверх по Волге, однако, весьма много пассажиров покидало теплоход: с полчаса нам пришлось подождать, пока стихийное столпотворение в холлах и на трапах рассосется и можно будет, не толкаясь, сойти на берег. Собственно, спешить было некуда – стоянка в Астрахани ставилась на целый день, в новый рейс теплоход отправлялся лишь в девять вечера.

Как и в самом нижнем течении Волги, так и в самой Астрахани мы оказались впервые. И выдавшийся нам целый свободный день, да к тому же субботу, мы намеревались полностью отвести на знакомство с городом, отобедав в какой-нибудь городской столовой.

Импровизированный план нашей обзорной пешеходной экскурсии по Астрахани первоначально свелся к трем пунктам: посещение Астраханского кремля, благо он находился достаточно близко к пристани и был визуально наблюдаем, визит (традиционный для наших круизных вылазок последних лет) на местный рынок для восполнения провизии, фруктов и всяких других овощей, а также неторопливая ознакомительная прогулка до здешнего железнодорожного вокзала. Последний пункт мне теперь трудно прокомментировать, вероятно, напрашивалась аналогия с Саратовом и соседним Волгоградом, где улица, соединяющая железнодорожный и речной вокзалы, была одной из центральных и всяко могла помочь составить какое-то первичное представление о городе. К тому же, именно на такой центральной улице была высока вероятность купить туристическую карту Астрахани, ориентируясь на которую, можно было бы выбрать какой-нибудь местный знаковый и символический объект и наметить его четвертым пунктом знакомства с городом.

Так и поступили. 

Кремль «пал» первым под решительным натиском нашего миниатюрного экскурсионно-экспедиционного корпуса. Под высоченной колокольней, настоящим маяком вздымающейся над жилыми кварталами, мы вошли внутрь и оказались на большой открытой площади. Народу вокруг оказалось немного, гораздо больше наблюдалось толстых сизых голубей, вальяжно разгуливающих то тут, то там.

Удивительные мысли порой приходят в голову, глядя на эти древние могучие стены. Ведь что такое кремль? Это не просто защитное сооружение, а именно центральная организующая часть города, обнесенная крепостной стеной. Стало быть, именно здесь, на этом крохотном, по сравнению с сегодняшними масштабами городов, участке земли сосредотачивались все основные городские процессы. Как тут все умещалось? Поразительно!

Какое-то время побродив по кремлевской территории под внимательным взором массивных сторожевых башен, этих безмолвных свидетелей и хранителей тайн ушедших веков, мы выбрались обратно в город.

Держась преимущественно теневой стороны и справившись у местного населения о местонахождении ближайшего продуктового рынка, к таковому мы и направились. День начинал расходиться, и если сначала мы тешили себя надеждой, что это только внутри кремлевских стен было так жарко, то теперь становилось понятно, что жарко будет сегодня везде.

Но так или иначе и рынок вскоре был благополучно вычеркнут из списка неотложных сегодняшних дел. Путь наш теперь лежал в сторону железнодорожного вокзала. Однако по мере нашего продвижения погода стала вносить в наш план все более радикальные коррективы. Мы даже нашли и купили туристическую карту Астрахани, но воспользоваться в полной мере этим нашим достижением не получилось.

Задуманное посещение железнодорожного вокзала пришлось отменить: окончательно поднявшееся солнце быстро разогрело окрестности далеко за тридцать градусов, отчего наше жизнерадостное гуляние перестало носить характер праздношатания, а перешло в формат реального испытания на прочность. Организм категорически сопротивлялся оказываться на открытом пространстве, а все сильнее стремился к прохладе и покою.

В итоге было принято единственно разумное для таких неподготовленных к южному жару путников решение, как свернуть прогулку и вернуться на теплоход. Даже обед, планировавшийся изначально провести в какой-нибудь городской едальне, решено было перенести на борт «Кулибина», благо все необходимое для него было уже приобретено. Мало того, в дополнение к основному обеденному меню на набережной было массово закуплены холодное пиво и мороженое.

Система «климат-контроля» в нашей каюте имела простой и надежный метод ручной регулировки и легко настраивалась путем открывания настежь большого окна и фиксации двери в полуоткрытом положении с помощью специального крючка. И сейчас, быстро налаженная, она оказывала чудодейственный расслабляющий эффект на нашу компанию – теневая сторона борта закрывала каюту от раскаленного солнца, а легкий сквознячок, заструившийся из окна в коридор, нес с собой живительную прохладу речного воздуха. 

Напитки и еда сделали свое дело – после сытного обеда в город уже совершенно не хотелось выходить. Появилась было мысль отправиться на пляж покупаться в Волге, но она быстро отпала, когда выяснилось, что добираться до него придется пешком сначала до моста, который был не так уж далеко от «Кулибина», но в дрожащем от жары воздухе расплывался в глазах, а потом еще предстояло тащиться и по самому мосту. Хотя, я думаю, не столько пугал путь туда, сколько ужасала неизбежность возвращения. 

Однако взамен Волге нашелся более быстрый способ освежиться, а именно – душевые кабинки на солнечной палубе «Кулибина». До этого дня как-то не выпадало случая ими воспользоваться, зато сегодня они стали настоящим спасением. Совершив для себя такое открытие, мы воодушевились и вновь выбрались на улицу, заняли привычный для нас столик, предварительно перетащив его под тень козырька, и запустили большую партию преферанса.

По мере того, как солнце шло вниз по небосводу и «Иван Кулибин» постепенно заполнялся новыми пассажирами, набережная Астрахани стала оживать – жара спадала и все больше горожан стали стекаться к берегу Волги. За этот день – и то время, что мы провели на улицах до обеда, и сейчас, наблюдая с верхней палубы теплохода за жизнью на берегу – Астрахань почему-то составила впечатление старого и уставшего города. И хотя Астрахань взаправду город старый и с большой историей, только вот возраст его в данном случае подчеркивался не памятниками и архитектурными особенностями, а скорее, почему-то напрашивается слово, заброшенностью. Но это сугубо мое личное впечатление.

С другой стороны, именно Астрахань подарила нам уникальный и бесценный по своей значимости сувенир. Еще утром, когда мы только сошли на берег и на город еще не накатила удушающая жара, на набережной нам посчастливилось столкнуться с фотографом-частником, вооруженным революционным и модным в то время «полароидом». Упустить случай заиметь общую фотографию было бы непростительной ошибкой. И та сумма, которую запросил с нас фотограф за маленькую цветную картинку, была ничтожной по сравнению с бесконечностью эмоций и воспоминаний, сконцентрированной в это фотокарточке. Удивительно и странно, но этот снимок стал первой и единственной фотографией за все наши шесть лет речных путешествий! И только за одно это Астрахани образца 1994 года низкий поклон.

Ближе к отплытию родители-таки созрели, чтобы еще раз выбраться на берег. Мы с сестрой остались дожидаться их на борту. Наградой нам всем стал огромный арбуз, который папа притащил под самое отправление из города.

За отплытием наблюдали как всегда с борта солнечной палубы. Уже порядочно стемнело и пытаться разглядеть что-то на берегу становилось бесперспективно, когда, быстренько проводив Астрахань, мы спустились к себе в каюту наслаждаться сладкой и сочной ягодой. 

Этот воскресный день 28 августа 1994 года открыл для нас совершенно неожиданную специфику круиза по нижнему течению Волги. И даже не день, а раннее-раннее утро.

Уже начинало светать, когда нас разбудил навязчивый и противный гул за окном – рев множества моторных лодок. Вскоре к нему присоединились какие-то громкие возгласы и едва разборчивые крики. Раздирающее тревожное любопытство не оставляло нам шансов оставаться в каюте, и мы, проворно одевшись, выбрались на палубу.

Как выяснилось, не спало уже достаточно много пассажиров, ставших свидетелями довольно авантюрного и абсолютно бесшабашного действа – за бортом прямо на ходу шла бойкая торговля.

Выглядел этот процесс следующим образом. Параллельно «Кулибину» по левому борту шли не меньше дюжины моторных лодок. По одной они приближались метров на десять к теплоходу и демонстрировали предложение – главным образом всевозможных размеров рыбу, только что выловленную и, на вид, еще живую. С покупателем на борту договаривались жестами, как брокеры на бирже: пальцы руки вверх означали один порядок цены, пальцы в сторону – другой. Удивительно, но участники этой сумасшедшей торговли как-то понимали друг друга, и систематически та и другая стороны сходились по цене и товару, потому как с завидной регулярностью лодки подплывали вплотную к борту, продавец прямо на ходу передавал рыбину на судно и забирал деньги.

У рыбаков-предпринимателей однозначно была определенная договоренность показывать по одной-две рыбе, и, если охотника до дичи не находилось, лодка отворачивала в сторону, уступая место следующей, и встраивалась в конец очереди для повторного захода. Получалась этакая карусель.

Основной массой покупателей выступала команда, но были и пассажиры – эти покупали не рыбу, а банки, наполненные черной маслянистой массой (понятно, какого содержания). Процесс был точно таким же – те же жесты и тот же маневр по завершению сделки. По всей видимости, покупали те пассажиры, что уже не первый раз плавали этим маршрутом и знали про данную процедуру.

Вдруг, словно имелась поперек Волги какая-то невидимая преграда, лодки разом остановились, развернулись и ринулись обратно. Как выяснилось позже, этот отрезок Волги, длиной в несколько километров, проходит по территории Калмыкии. И вероятно только на ее территории «разрешалось» функционирование подобной рыбной биржи. Этим и объяснялся разворот лодок – в этом месте теплоход вернулся на территорию Астраханской области.

На борту среди пассажиров оказались много таких же, как мы, для кого данное действие стало неожиданностью. И так же, как и мы, они сходились на убеждении, что все это ни что иное, как лютый беспредел.

Тем не менее, солнце поднималось все выше, утро втягивалось в день, и возвращаться ко сну было уже поздно. Решено было позавтракать и остаться на борту дожидаться остановки в селе Никольское. 

С прибытием куда мы благополучно на полчаса опоздали. Не иначе, из-за всех этих маневров с продавцами рыбы, «Кулибину» пришлось порядочно сбросить скорость.

До швартовки в Никольском корабельный врач несколько раз по бортовому радио предупредил наивных пассажиров не брать на берегу «икру» и «рыбу», потому как богатый полученный опыт показывал, что продавали тут неискушенным туристам все что угодно, только не указанные речные деликатесы. Последующее наблюдение за возвращающимися на борт пассажирами дало понять, что не на всех данное предупреждение возымело действие.

Не располагая большим временем на знакомство с селом, стоянку «Кулибину» ставили тут не более часа, мы решили пройтись по главной улице Никольского. Предполагалось, что мы сможем определить дом, в котором когда-то давным-давно жили не такие уж и далекие наши родственники. Но нужного дома обнаружить не получилось и, дойдя до местной колоритной церкви, мы повернули обратно. Когда-нибудь, думаю, ее отреставрируют, уж больно выгодное место она занимает на здешнем крутом берегу Волги, и тогда она станет достойной визитной карточкой всего села.

На обратном пути уткнулись в огромный арбузный развал. Находясь в августе в самом центре Астраханской области, трудно было подозревать в здешних огромных полосатых арбузах некий контрафакт. Вчерашний купленный в Астрахани арбуз был бесконечно сладок и сочен и, так как судовой эскулап против арбузов ничего не имел, мы взяли с собой на борт сразу два больших – день впереди был еще долгим.

Стоянка пассажирского судна в Никольском – это целое событие для жителей села. Словно включаемые неким загадочным рубильником, как только опускается на берег трап прибывшего теплохода, суета, гомон и всевозможные зазывания наполняют всю пристань. Торопящиеся продавцы стараются всеми правдами и неправдами заполучить любого покупателя, как последнего, в надежде, что именно он и купит их товар. По мере того, как пассажиры теплохода постепенно вливаются с пристани в село, оживление стихает, и набережная снова замирает до следующей партии туристов. Возвращающиеся же обратно на теплоход такого энтузиазма не вызывают, разве что, если сами не проявят интерес к какому-то ларьку.

Так и на нас с арбузами никто внимания не обратил. Больше береговых торговцев интересовал появившийся и медленно приближающийся с юга небольшой пассажирский теплоходик, время от времени выбрасывающий облачко черного дыма над небольшой трубой.

«Карелию», а это была именно она, мы обошли мы ее еще утром, и даже времени нашей стоянки в Никольском не хватило ей, чтобы нас нагнать. «Кулибин» низким басом издал характерный гудок, оттолкнулся от берега и, наддав своим дизелям «полный вперед», устремился дальше на север, не оставляя двухпалубному коллеге никаких шансов вырваться вперед. 

Сегодня же нас ожидала и еще одна стоянка – в Ахтубинске, втором по величине городе Астраханской области. И в который мы также почему-то опоздали, хотя из Никольского вроде бы отправлялись по расписанию.

Воскресным вечером та часть Ахтубинска, где расположена волжская пристань, встретила нас тоскливыми и безлюдными улицами с закрытыми магазинами. В прямой противоположности Никольскому, здесь наш теплоход был неинтересен никому от слова совсем. И чтобы попытаться пополнить запасы еды, пришлось прогуляться до основного города, благо до него здесь было не так далеко, да и времени стоянки было достаточно. Правда, как только все необходимые покупки были благополучно совершены, назад мы отправились на автобусе.

«Карелия» так и не смогла нас догнать и за время второй нашей стоянки: после того, как «Кулибин» снова вышел в фарватер, ей до нас оставалось метров пятьсот, и теперь возможности нас обойти у нее не оставалось никакой.

Примерно на том же месте, где позавчера я посылал воздушный поцелуй «Советской России», мы разминулись с «Клементом Готвальдом» - очередным рейсовым бортом на этой пассажирской линии.

После ужина проводить время на солнечной палубе было не вариант – там поднялся неприятный резкий холодный ветер. Севшая в Астрахани новая внушительная партия пассажиров заполонила и бар, и читальный салон, отчего этот вечер мы скоротали в каюте. 

Волгоград, в который мы прибывали в четвертый раз за последние два года, встречал нас нестерпимой духотой. Виной этому, как можно было предположить, была огромных размеров лиловая туча, наползающая на землю с юга и уже занявшая практически треть неба. Все сходилось к тому, что сегодня в здешних местах разразится хорошая мощная летняя гроза, вопрос был лишь в том, успеем мы завершить стоянку в Волгограде, или стихия накроет нас, стоящими у причала.

Туча, правда, нагонять нас пока не спешила. Мало того, начала наваливаться на левый берег Волги, подставляя волгоградские улицы беспощадным лучам жарящего солнца. Вот уже остался по левому борту вход в Волго-Донской канал, мелькнул и растворился в дрожащем знойном воздухе стерегущий его Ильич. Чуть погодя потянулись вперемешку промышленные и жилые городские застройки, то вплотную приближающиеся к берегу, то теряющиеся в густых зарослях камыша.

Планов на сегодняшнюю остановку особо никаких не было. Стоянка снова ставилась короткая, так что пойти куда-то далеко не представлялось возможным. Продуктов до завтрашнего прибытия домой хватало, оставалось лишь отправиться совершить небольшой променад исключительно с целью поддержания подвижного образа жизни. Да и угоститься заодно мороженным, очень уж оно тут славное.

Туча тем временем растянулась, обошла нас по флангу, гигантским полукольцом охватив небо, и уже подкрадывалась к Волжскому. Плотные широкие косые полосы, соединяющие ее с горизонтом, не двусмысленно говорили, что где-то кого-то знатно поливает.

Но волгоградские причалы были еще пока во власти света. Пристань была пуста, пришедшая вместе с нами двумя днями ранее ярмарка, видимо, уже успела свернуться и отправиться дальше. Не было ни милиции, ни солдат. Лишь несколько пассажиров встречали «Кулибина», толпясь у одного из причалов, в надежде попасть на борт до ожидающегося ливня.

В нужном месте теплоход лихо юркнул к берегу и в считанные минуты пришвартовался к причалу. Возникшее было оживление среди будущих пассажиров на берегу быстро стихло – сначала надо было дождаться, пока сойдут все желающие попасть в город, после чего можно было заниматься посадкой. 

Среди сошедших на берег была и наша компания, отправившаяся пройтись хоженым маршрутом по уже узнаваемым улицам. С одной стороны, у нас было некоторое количество минут, которые можно было провести в городе, с другой, делалась поправка на тучу – попасть под ливень, вероятность которого теперь однозначно равнялась 100%, никак не хотелось: передний край дождевого фронта уже обогнул Волжский с севера и медленно подбирался к Волгограду.

Тем не менее, с часок мы прогуляли. Поглотив по паре порций мороженного и прихватив еще несколько стаканчиков с собой, минут за тридцать до отправления мы вернулись на борт. Дождь поливал и на юге, и на севере, такое ощущение, что туча специально дожидалась нашего отплытия, чтобы накрыть дождем и центральную часть города.

Мы даже успели и отчалить, проводив город-герой стоя на шлюпочной палубе. Стихия настигла нас на подходе к шлюзам гидроэлектростанции, в секунду загнав всех шатающихся по палубам пассажиров внутрь. Помня про вчерашний аншлаг и предполагая повторение такого же сегодня, еще до начавшегося дождя сразу после отправления мы заняли небольшой столик в читальном салоне и запустили очередную «пульку», предполагая провести здесь весь оставшийся день. И приняли самое верное решение: читальный салон достаточно быстро наполнился группами пассажиров, многие из которых, если не все, также рассчитывали провести здесь длительное время.

Дождь за окном временами не просто шел, создавалось впечатление, что кто-то невидимый с небес просто поливал наш теплоход из гигантского шланга: вода стекала по стеклам не робкими ручейками, а широкими сплошными потоками. Временами из-за стука капель по стеклу можно было не услышать друг друга, и в такие моменты становилось даже немного жутковато.

Под теми же потоками дождя «Кулибин» выбрался в Волгоградское водохранилище и, не обращая внимания на волнение разбушевавшейся, принявшей темно-фиолетовый цвет Волги, побежал дальше на север. Из-за ливня вокруг сгустился сумрак, да так, что в салоне пришлось включить свет, отчего небольшой читальный салон превратился в настоящий островок тишины, уюта и комфорта. 

Есть определенная доля лукавства в подсчете длительности путешествия тура в днях. Ведь и день отъезда (как было в 1990 году, когда мы отчаливали в девять вечера), и день прибытия, как сегодняшний вторник 30 августа 1994 года, когда время высадки с борта теплохода ставилось на восемь утра, всегда идут, как полный день. Хотя, по большому счету, времени только и хватит, чтобы проснуться, да разбросать багаж по сумкам. Какой же это день!

Так или иначе, наш шестидневный мини-отпуск подошел к завершению. В лучших традициях железнодорожных проводников, в шесть утра горничная разбудила нас стуком в дверь, напомнила о предстоящей высадке и попросила сдать постельное белье. Самый показательный пример того, что это все-таки не круизный лайнер, а рейсовый теплоход.

И все же за такой короткий срок мы успели втянуться в этот походный ритм, успели привыкнуть к весьма непритязательному формату питания, успели вновь прочувствовать атмосферу речного путешествия. Было здорово!

Знакомой по прошлым поездкам ностальгии, почему-то, не ощущалось. Ровно в восемь утра «Кулибин» бросил швартовы и объявил высадку. Вещи были собраны, можно было выдвигаться домой.